– Ты думаешь, что победил? – крикнул он, едва стоя на ногах. – Ты лишь пешка в большой игре, мальчик!

Энтони не ответил. Его глаза загорелись тьмой, а вокруг него начал вращаться поток магической энергии. Он поднял руку, и вокруг лаборатории начали рушиться стены.

В этот момент в центре комнаты снова появился Борис. Он выглядел не так, как раньше. Его облик стал куда более жутким, будто в ярости он выпустил на волю свою истинную сущность.

– Я говорил, чтобы ты держался подальше от моего сына, – рявкнул он, бросаясь вперёд.

Лаборатория была уничтожена. Когда Энтони и Борис выбрались из руин, мальчик выглядел задумчивым.

– Отец, – начал он, – они правы. Я – часть их игры. Но теперь я хочу знать правила.

Борис взглянул на сына. Впервые он почувствовал нечто большее, чем отцовскую гордость. Он увидел в мальчике настоящего наследника, того, кто мог бы изменить весь мир – или уничтожить его.

Но тут раздался пронзительный визг. Борис вцепился безумно в голову, пытаясь справиться с внезапно возникшей болью, но тут тело его начало обмякать и вскоре он потерял сознание. На него и Энтони накинули электризованную сетку и лишили сил.

Лаборатория была уничтожена, но главный учёный не сдавался. Его глаза победоносно блестели, в руке он крепко сжимал маленький пульт.

– Я же говорил, что человек сильнее ада. Я вас найду.

И хотя демоническая сила напоследок помогла сбежать – тела растворились, – но главный учёный знал где и как теперь их отследить и забрать детеныша.

Глава 3.

На базе

Энтони рос, как и полагалось демоническому отпрыску, не по дням, а по часам, и к концу недели уже превратился в семилетнего ребенка. Рожки, вопреки ожиданиям, так и не появились, зато его копытца стучали по металлическому полу камеры так громко, что охрана каждую ночь мечтала о звукоизоляции.

Мальчик отчаянно скучал в одиночестве. Он уже начал забывать лицо матери – ведь ему не давали ни фотографий, ни возможности использовать телефон. Энтони даже не знал, что Амелия по-прежнему вела свой блог, но больше не помнила, что у нее был сын. Её жизнь продолжалась как обычно, и никто из подписчиков не догадывался, какой трагедией завершилось её "селфи с маленьким чудом". История пропала через сутки, так и не оставив следа в её памяти.

Ах да. Энтони не долго оставался с отцом. Чуть только Борис отлучился в магазин за детской присыпкой и молоком, стена в спаленке малыша обратилась в воронку. Из нее повылазил спецназ с крестами наперевес во главе с долговязым ученым. В вытянутых руках он держал артефакт, как бы говоря «Сдавайся!». Энтони привстал в колыбельке, потянулся и проговорил:

– Как вы меня достали. Если вам так я нужен, так и быть, пошли. Может чего интересного покажете…

Спецназовцы перекрестились и переглянулись. Никто не сопротивлялся на этот раз.

На базе, где воспитывали демонических отпрысков, кормили неплохо: шашлыки, гриль и прочая мясная еда считались "идеальным рационом" для детей из ада. Однако Энтони больше всего любил молочные продукты. Он колотил копытами в дверь, пока ему не приносили любимый клубничный йогурт. А еще он обожал свежие салаты с зеленью и помидорами – страсть к правильному питанию досталась ему от матери.

Коридорный солдат, хмурый и угрюмый мужчина, неожиданно проникся симпатией к мальчику. Он тайком приносил ему в лоточке зелёные салаты и иногда задерживался у двери, чтобы пересказать Энтони любимые истории. Солдат особенно красочно рассказывал о приключениях Чипа и Дейла, вызывая у мальчика редкую улыбку.

Через несколько недель Энтони вывели из камеры в крепких, намоленных цепях и привели в учебный класс. Его сверстники, демонята, носили лишь тонкие цепочки на ногах, но Энтони ещё не доверяли. Впрочем он им тоже, поэтому не говорил, что мог порвать эти цепи как нитки. Так же он не рассказывал, что, когда все ложились спать, он спокойно просачивался духом к отцу в реальность и рассказывал, что нового учиняли военные.