– Двести с лишним аппаратов в режиме радио и электронного молчания движутся в направлении центральной планеты, – ответил контр-адмирал Котов, сверяясь со своими данными. – Остальные следуют рядом с нашими колоннами, готовые создавать «туман» по первому вашему приказу, господин командующий…

– Тогда эту партию зондов включайте, – утвердительно кивнул Дессе. – Мы уже на границе видимости радаров дальнего обнаружения, так что пора маскироваться…

Полтораста кораблей Северного космического флота Павел Петрович специально вывел в систему «Ладога» из подпространства как можно дальше от Санкт-Петербурга-3, чтобы не попасться на глаза сканерам Илайи Джонса. Сейчас все четыре дивизии флота, стройными походными колоннами шли в направлении Кронштадта…

– Понятно, господин адмирал, – ответил Лисовский, высокий худощавый мужчина с цепким взглядом. – Сидеть в засаде до вашего приказа…

– Именно, – подтвердил Дессе. – Противник знает, что я разделил флот на две эскадры, когда мы шли на «Новую Москву». Пусть Джонс видит, что у меня кораблей не многим больше, чем у него… «Туман войны», в который наши зонды обратят буквально все близлежащее к планете и крепости пространство скроют наши самые боеспособные соединения, не давая врагу сориентироваться и до конца оставаться неуверенным, есть ли в нем опасность или нет.

– Вы думаете, Илайя не догадается, что мы его обходим? – с сомнением в голосе произнес Пантелеймон Котов. – Американец опытен и осторожен…

– Мне плевать, догадается Джонс или нет, – отрезал Павел Петрович, – в любом случае, поверит он тому, что у меня всего полсотни вымпелов и я решил идти в лобовую, либо поймет что к нему с «флангов» и «тыла» подбираются наши лучшие корабли – это его не спасет. 34-я «резервная», либо быстро соберется в единое построение, либо будет разделена ее командующим на две или три эскадры… У «янки» нет хороших ходов в этой партии…

Он провел пальцем по голограмме, указывая на плотное построение вражеских кораблей вокруг Кронштадта.

– 2-ю «ударную» мы разделим на несколько групп, каждая из которых будет выискивать флагман Джонса, – между тем продолжал говорить командующий, взмахами руки чертя на голограмме возможные маршруты движения все своих подразделений.

Контр-адмирал Белоусов выглядел обеспокоенным:

– Господин адмирал, если мы разделим дивизию на три группы, каждая будет слишком уязвима при обнаружении.

– Верно, – согласился Дессе, – поэтому вам нужно действовать предельно точно по временной шкале. Выход всех трех групп из туманности должен быть одновременным, чтобы у Джонса не было времени реагировать на каждую по отдельности. Сразу после выхода – концентрированный удар по внутреннему кольцу блокады, непосредственно по «Юте». Одной из главных наших задач – спасение вице-адмирала Кантор…

Старый адмирал сделал паузу, оценивая реакцию офицеров, которая была положительной. Затем продолжил, перейдя к ключевому элементу плана:

– Особое внимание в этой миссий я уделяю мадьярам–штурмовикам полковника Шварценберга из 2-й «ударной» дивизии. Эти ребята пойдут на все, чтобы спасти свою командующую.

Он вывел на голограмму увеличенное изображение флагманского линкора Джонса – «Юты».

– В момент, когда наша основная эскадра схватится с 34-ой «резервной» и когда 1-я «ударная» дивизия начнет атаку на построение противника в «фланга», три группы 2-ой «ударной», используя прикрытие общего боя, подойдут максимально близко к «Юте». Штурмовые модули с щитоносцами и «морпехами» Северного флота будут запущены практически в упор. При таком расстоянии у противника не останется времени ни сманеврировать, ни организовать эффективную оборону, – командующий Дессе увеличил проекцию внутренних отсеков флагмана Джонса. – Щитоносцы должны пробиться к каютам для высокопоставленных пленников – это верхняя палуба, сектор C по стандартной планировке линкоров такого класса. Наша задача – освободить вице-адмирала Кантор и успеть вернуться к собственным кораблям.