Сам Густав Адольфович, до этого хранивший молчание, вдруг выпрямился и посмотрел прямо в глаза своему детищу – самому совершенному творению его гения. В этом взгляде не было ни тени страха или мольбы, лишь спокойная решимость и непоколебимая вера.

– Выполняй то задание, которое должна, девочка, – веско произнес он, и голос его, вопреки обстоятельствам, прозвучал твердо и властно. – Ты меня хорошо поняла?

В этих простых словах крылся тайный приказ и напутствие одновременно. Словно верный пастырь, благословляющий свою паству перед неведомыми испытаниями. И Тиса, повинуясь неписаному закону, впаянному в ее искусственный мозг гением создателя, медленно склонила голову, принимая непростое решение…

«Странные какие-то отношения между великой княжной и этим Гинце», – пронеслось в голове Ясина Бозкурта, когда он наблюдал за их загадочным диалогом через экран. Но криптотурецкий адмирал не стал придавать этому особого значения, ведь сейчас его куда больше занимала перспектива возможного нападения со стороны русских, которые могли в любой момент взбрыкнуть, несмотря на свое незавидное положение.

Однако, к немалому удивлению и облегчению паши Бозкурта, ничего подобного не произошло. Тиса, как ни в чем не бывало, одарила всех и профессора и османского адмирала лучезарной улыбкой и произнесла с нотками покорности в голосе:

– Я сделаю все в точности, как вы сказали, Густав Адольфович. Можете на меня положиться.

Эти слова, произнесенные с подобострастием, плохо вязались с гордым образом царской дочери, готовой на все ради спасения чести своей семьи и Империи. В них сквозила какая-то необъяснимая двусмысленность, словно за фасадом покорности таилась некая игра, правила которой были ведомы лишь ей и профессору.

Ясин Бозкурт, пораженный этой сценой, качал головой в недоумении. Его цепкий ум, привыкший просчитывать интриги и козни врагов, столкнулся с загадкой, к разгадке которой он никак не мог подобрать ключ.

– Передо мной разворачивается поистине удивительная картина, – хмыкнул адмирал-паша, не скрывая своего любопытства. – Некая тайна, неуловимая связь между вами двумя. Признаться, будь у меня больше времени и не будь я так занят покорением вашей столичной планеты и крепости на ее орбите, я бы не прочь заглянуть в вашу очаровательную головку, дабы раскрыть эту загадку, Ваше Императорское Высочество…

Тиса рассмеялась мелодичным смехом, больше похожим на звон хрустальных колокольчиков, чем на человеческий голос.

– О, поверьте, любезный эфенди, пусть сам Аллах убережет вас от столь опасного желания! – прошептала она, приблизившись вплотную к монитору. – Ибо то, что вы бы обнаружили, залезь вы мне в голову, повергло бы вас в такой шок, что вы бы еще не скоро оправились! Есть тайны, которые лучше не тревожить, если дорожишь рассудком и душевным покоем…

С этими словами лже-Таисия бросила прощальный взгляд на профессора Гинце – взгляд, полный потаенного смысла, ведомого лишь им двоим. А затем ее точеный силуэт на экране дрогнул и растаял, словно морок, развеянный порывом ветра.

…Таким образом, Тиса со своими кораблями благополучно покинула орбиту Санкт-Петербурга-3, растворившись в безбрежных просторах космоса, словно призрак, ускользнувший из рук охотников. А Ясин Бозкурт, воспользовавшись моментом, со своими штурмовыми командами янычар немедленно спустился на шаттлах на поверхность планеты и с триумфом занял императорский дворец.

Опьяненный легкой победой, адмирал-паша ворвался в парадные покои, где его уже ожидали перепуганные царедворцы и министры во главе с малолетним императором Иваном Константиновичем. Без лишних церемоний криптотурецкий военачальник объявил им, что диктатор-регент Демид Зубов потерпел сокрушительное поражение в космической битве, а власть на столичной планете отныне переходит к нему, Ясину Бозкурту, и его новым союзникам – адмиралам Черноморского флота.