«Клоринда» шла курсом, на котором должна была перехватить «Эстрелью» в нескольких милях впереди. Можно было надеяться, что под таким углом к ветру косое вооружение и острые обводы уже не будут давать шхуне заметного преимущества.

– Возьмите пеленг, Джерард, – распорядился Хорнблауэр.

Джерард подошел к нактоузу и тщательно взял отсчет.

– У меня впечатление, – заметил Спендлав, глядя через синий-синий простор, – что она по-прежнему нас обгоняет.

– Коли так, – сказал Хорнблауэр, – то у нас одна надежда: что у них не выдержит какая-нибудь снасть.

– По крайней мере мы можем об этом мечтать, милорд. – Спендлав поднял взгляд, явно опасаясь, что скорее такое произойдет на «Клоринде». Она сильно накренилась под всеми парусами, какие могла нести, и тяжело вздымалась на волнах, которые прокатывали под ней, захлестывая в открытые орудийные порты. Хорнблауэр внезапно понял, что на нем нет сухой нитки; вероятно, остальные на палубе тоже промокли насквозь.

– Милорд, – сказал Джерард, – вы все еще не завтракали.

Хорнблауэр постарался не показать виду, что напоминание его смутило. В горячке погони он совершенно позабыл о завтраке, который с таким удовольствием предвкушал.

– Совершенно верно. – Из-за того, что его застали врасплох, шутливый тон получился несколько натужным. – И что с того?

– Мой долг – напоминать вам, милорд, – ответил Джерард. – Ее милость…

– Ее милость велела вам следить, чтобы я ел вовремя. Мне это известно. Однако ее милость по слабому знакомству с морской жизнью не учла, что во время обеда или завтрака может появиться быстроходное невольничье судна.

– Но, возможно, милорд, мне удастся вас уговорить?

Мысль о еде, когда ему про нее напомнили, была еще соблазнительнее, чем раньше, однако как же трудно уйти с палубы в разгар отчаянной погони!

– Возьмите пеленг еще раз, и тогда я решу, – сказал он, чтобы оттянуть время.

– Угол продолжает увеличиваться, милорд. Она идет очень быстро.

– Безусловно, – сказал Спендлав, глядя на «Эстрелью» в подзорную трубу. – И сдается мне… сдается мне, она приводится к ветру. Возможно…

Хорнблауэр стремительно поднял к глазу трубу.

– Клянусь Богом, она поворачивает! – объявил он.

Очевидно, у «Эстрельи» был смелый капитан и отлично вымуштрованная команда. Шкоты выбрали и приготовились у марса брасов, затем руль положили на борт, и шхуна крутанулась волчком. Теперь Хорнблауэр видел в подзорную трубу весь ее великолепный профиль: она собиралась пройти поперек курса «Клоринды», причем довольно близко.

– Чертовы наглецы! – проговорил Хорнблауэр с явным восхищением дерзостью и сноровкой испанцев.

Фелл во все глаза смотрел на шхуну, которая словно издевалась над преследователями. Он застыл, как в столбняке, только ветер хлопал полами его сюртука. Несколько секунд казалось, что корабли движутся к одной точке, в которой неизбежно сойдутся, но это впечатление быстро прошло. Даже без замеров было ясно, что «Эстрелья» промчит на безопасном расстоянии от фрегата.

– Убрать пушки! – заорал Фелл. – К повороту! Погонные орудия к бою!

Нельзя было исключить, что шхуна пройдет на расстоянии выстрела из погонных орудий, но при такой дистанции и качке ядро вполне могло попасть не в такелаж, а в наполненный людьми трюм. Хорнблауэр приготовился остановить Фелла, если тот не передумает стрелять.

Пушки вдвинули. Еще минуту Фелл оценивал ситуацию, затем приказал переложить руль на правый борт и спуститься под ветер. Шхуна шла в галфвинд, накренясь так сильно, что Хорнблауэр в подзорную трубу временами видел ее медную обшивку, розовую на фоне морской сини. Довольно скоро «Эстрелья» пересекла курс фрегата, что Фелл молча признал, отдав приказ повернуть еще на два румба влево. Благодаря двухузловому преимуществу в скорости и лучшей маневренности шхуна буквально обошла «Клоринду» кругом.