– Вот и она! – объявил Джерард, глядя в подзорную трубу. – Быстро приближается! Гляньте, какой наклон мачт! Гляньте на форму топселей! Милорд, это не карибская шхуна.

Не будет очень уж невероятным совпадением, если это и впрямь окажется невольничье судно. Хорнблауэр разместил «Клоринду» на ветре от Сан-Хуана именно в расчете на такую встречу. Испания готовится вслед за другими державами запретить работорговлю, так что каждый капитан невольничьего корабля спешит доставить больше товара и продать по ценам, взлетевшим в ожидании запрета. Главный невольничий рынок испанских колоний – в Гаване, в тысяче миль к западу, но можно не сомневаться, что капитаны по пути из Африки сделают остановку на Пуэрто-Рико, чтобы пополнить запасы воды и, возможно, продать часть груза. Логично было отправить «Клоринду» наперехват.

Хорнблауэр навел подзорную трубу на быстро приближающуюся шхуну и увидел то, о чем говорил Джерард. Над горизонтом уже показался весь корпус. Изящные обводы и высокие мачты – все говорило о том, что строители пожертвовали водоизмещением ради скорости. Это имеет смысл, только если возить скоропортящийся – то есть человеческий – груз. На глазах у Хорнблауэра квадраты прямых парусов сузились, а промежутки между мачтами стали заметно больше. Шхуна повернула прочь от фрегата – окончательное подтверждение их догадки, что это невольничье судно. Теперь она шла правым галсом на безопасном расстоянии, и расстояние это стремительно увеличивалось.

– Мистер Сефтон! – заорал Фелл. – Наполнить грот-марсель! За ней, на правом галсе! Поставить бом-брамсели!

Матросы дисциплинированно побежали к брасам, другие полезли по вантам ставить паруса. Через несколько мгновений «Клоринда» уже летела в самый крутой бейдевинд. Все паруса, какие мог нести фрегат при свежем пассате, были поставлены, все реи круто обрасоплены; корабль сильно накренился, и набегающие волны, разбиваясь о наветренную раковину, прокатывались по палубе завесами брызг, ветер ревел в снастях – разительная перемена в сравнении с покоем, царившим всего минуты назад.

– Поднимите флаг, – распорядился Фелл. – Посмотрим, что они ответят.

В подзорную трубу Хорнблауэр увидел, как над шхуной взметнулся флаг – красно-золотой испанский.

– Видели, милорд? – спросил Фелл.

– Извините, сэр, – вмешался Сефтон, вахтенный офицер. – Я знаю эту шхуну. Видел ее дважды в прошлом плавании. Это «Эстрелья».

– «Австралия»? – изумленно воскликнул Фелл, не разобрав испанское слово.

– «Эстрелья», сэр. «Эстрелья дель Сур». «Звезда Юга», сэр.

– Тогда я про нее знаю, – сказал Хорнблауэр. – Фамилия ее капитана – Гомес. Доставляет по четыреста невольников в каждом рейсе, если не слишком много умрет в дороге.

– Четыреста! – повторил Фелл.

По лицу капитана было видно, как тот умножает и делит в уме. Пять фунтов за голову – получается две тысячи фунтов. Четверть от этой суммы – пятьсот фунтов. Двухлетнее жалованье одним махом. Фелл глянул на мачты, затем на море.

– Держи круче! – крикнул он рулевому. – Мистер Сефтон! Матросов к булиням на бак!

– Они выигрывают на ветре, – сказал Джерард, глядя в подзорную трубу.

Немудрено, что хорошо построенная шхуна идет круче, чем самый лучший фрегат с его прямым парусным вооружением.

– И к тому же отрываются от нас, – заметил Хорнблауэр, прикидывая расстояния и углы. Шхуна шла не только круче к ветру, но и быстрее. Совсем немного – на узел или на два, – но и этого было довольно, чтобы уйти от преследователя.

– Я их все равно догоню! – вскричал Фелл. – Мистер Сефтон! Свистать всех наверх! Выдвинуть пушки наветренного борта! Мистер Джеймс! Найдите мистера Ноукса! Пусть начинает откачивать воду! Вооружить помпы, мистер Сефтон! Выкачать все до капли!