Матросы высыпали из люков. Пушечные порты с наветренной стороны открыли, матросы, налегая на тали, потащили орудия вверх по наклонной палубе. Грохот катков по палубным швам бередил воспоминания о великих сражениях, однако сейчас пушки выдвигали с единственной целью: хоть немного выровнять киль, чтобы корабль мог идти круче к ветру. Вооружили помпы, быстро застучали рукояти, показывая, как усердно трудятся матросы, выкачивая за борт двадцать тонн питьевой воды. Казалось, пресная вода в плавании – величайшее сокровище, но даже небольшое уменьшение осадки вкупе с изменением крена позволит увеличить скорость на несколько ярдов.

По команде «Свистать всех наверх» на палубу вышел и мистер Эразмус Спендлав, секретарь Хорнблауэра. Молодой человек озирал дисциплинированную суету на палубе с выражением олимпийского превосходства, которое всегда нравилось в нем адмиралу. Спендлав выработал в себе подчеркнуто невозмутимую манеру, которая бесила одних и забавляла других, однако секретарем был на редкость толковым, и Хорнблауэр, взявший его по рекомендации лорда Эксмута, ни разу не пожалел о своем решении.

– Вы видите перед собой человеческое стадо за тяжким трудом, мистер Спендлав, – произнес Хорнблауэр.

– Воистину, милорд. – Спендлав глядел на испанскую шхуну в подзорную трубу. – Надеюсь, труд не окажется тщетным.

Торопливо подошел Фелл, по-прежнему глядя то на паруса, то на «Эстрелью».

– Мистер Сефтон! Позовите плотника! Пусть прикажет выбить клинья у грот-мачты. Больший наклон добавит нам скорости.

Хорнблауэр и Спендлав переглянулись. Секретарь досконально знал теорию корабля, у Хорнблауэра был за плечами огромный практический опыт. Они встретились глазами лишь на мгновение, но этого было довольно, чтобы понять: оба находят капитанскую затею бесполезной. Грот-ванты с наветренной стороны натянулись еще сильнее, и Хорнблауэр подумал: хорошо хотя бы, что у «Клоринды» новый такелаж.

– Не скажу, что мы выиграли в скорости, милорд, – заметил Джерард, по-прежнему глядя в трубу.

«Эстрелья» была заметно дальше впереди и ближе к линии ветра. При желании капитан-испанец мог к полудню совершенно скрыться с глаз. Хорнблауэр заметил на лице Спендлава странное выражение: тот с любопытством принюхивался к ветру. Хорнблауэр и сам раз или два уловил в свежем дуновении пассата гнусную вонь, но не сделал из этого никаких выводов. Сейчас он вновь потянул воздух ноздрями и тут же узнал запах, хотя последний раз обонял его лет двадцать назад: так разило от испанской галеры, набитой гребцами-невольниками, когда та прошла на ветре от их фрегата. Пассат, дующий прямо от «Эстрельи», разносил отвратительный смрад переполненного трюма далеко над чистым морским простором.

– Можно не сомневаться, что она идет с полным грузом, – сказал Хорнблауэр.

Фелл все еще пытался улучшить мореходные качества «Клоринды».

– Мистер Сефтон! Велите матросам перенести ядра к наветренному борту!

– Она меняет курс! – выкрикнули разом несколько голосов.

– Отставить, мистер Сефтон!

Подзорная труба Фелла, как и все остальные, была направлена на «Эстрелью». Она немного привелась к ветру и дерзко поворачивала, чтобы пройти поперек курса «Клоринды».

– Чертовы наглецы! – воскликнул Фелл.

Некоторое время все завороженно смотрели, как два корабля идут сближающимися курсами.

– Она пройдет на расстоянии больше выстрела, – решил наконец Джерард.

С каждой секундой его правота становилась все очевиднее.

– К брасам! – заорал Фелл. – Рулевой! Право руля! Помалу! Помалу! Так держать.

– Два румба к ветру, – сказал Хорнблауэр. – Теперь наши шансы чуть побольше.