– Второй!

Команда наставника оказалась для оторопевших неофитов столь же неожиданной, сколь и для меня, вот только я и безо всяких распоряжений намеревался поквитаться за выбитые зубы, а они – растерялись.

– Второй, кому сказано! – только ещё взревел Заруба, а я уже катнул по песку чугунный шар и в два быстрых шага сблизился с только-только начавшим разворачиваться ко мне юнцом. Мудрить не стал и со всего маху врезал тому по носу кулаком.

Хрустнуло, брызнула кровь, паренёк вскрикнул от боли и зажал ладонями разбитое лицо. Приложить бы его ещё разок, да уже прозвучало:

– Третий!

Черноволосый крепыш лишь казался медлительным тугодумом, шибанул он по мне без малейшего промедления, будто готовился заранее.

Отторжение!

Мой приказ оказался сильней, я даже не покачнулся, и сразу:

– Четвёртый!

Ударили мы одновременно. Вот только если я ещё и скакнул в сторону, уходя из-под удара, то неофит поставил блок. Меня перетряхнуло отдачей, его качнуло откатом собственного защитного приказа.

– Ещё! – рявкнул Заруба.

Юнец потянул в себя силу, а я задействовал отработанную на зачарованном замке связку и вскинул левую руку.

Получай!

Паренька не сшибло с ног, он лишь сделал шаг назад, но хватило и этого.

– Пятый! – объявил Заруба.

Черти драные! Тот уже держал меня на прицеле, а я стоял к нему вполоборота, ещё и пустой как барабан. Ни крупицы энергии!

На затылке шелохнулись волосы, я неведомым чутьём определил момент удара и ничком повалился на землю. Робу на спине будто порыв ветра рванул, но и только.

– Ещё! – рыкнул Заруба.

Я извернулся на песке и будто воочию увидел, как вспыхнула незримым оранжевым сиянием аура потянувшего в себя небесную силу юнца. Врезать бы ему, да гадёныш закрылся отторжением – не пробить. Пришлось пойти ва-банк и запустить в чужое сознание щупальца своей воли.

– Замри!

Что-то подглядел у приютских воспитанников, что-то растолковал Первый, и даже так многое пришлось додумывать, поэтому отнюдь не рассчитывал на безоговорочный успех, но ощутил упругое сопротивление чужого энергетического тела, вцепился в него и надавил, заставив паренька оцепенеть. Правда – всего лишь на миг. А дальше ровно доской по уху вмазали!

– Нет! – во всю глотку гаркнул взбешённый Заруба. – Никакой паршивой зауми! Только честная драка! Только удар и отторжение! – Он тут же остыл и зло бросил: – Всё, закончили!

В голове так и звенело, с земли поднялся со второй или третьей попытки. Впрочем, прозевавшему мой самый первый удар неофиту и этого не удалось, парочка окликнутых Зарубой перестарков уволокла его в госпиталь. Юнец с расквашенным носом хотел было двинуться следом, но его остановили.

– Хорошенько запомните сегодняшний урок, бестолочи! – объявил наставник и этой четвёрке, и остальным подтянувшимся со всего двора воспитанникам. – Когда бьёте, никогда не забывайте о том, что вас непременно попытаются ударить в ответ! Или даже с этим опередят! И жалеть не станут! – И уже мне: – Всё, пошли! На сегодня хватит.

Боль вернулась одновременно с водворением в камеру. И ладно бы просто начала раскалываться голова, но ещё и челюсть заломило так, будто по лицу не далее минуты назад кувалдой врезали.

– А чего ты хотел? – хмыкнул в ответ на мою жалобу Первый, которого и самого пару дней назад отделали так, что он только-только начал подниматься со шконки. – В прошлый раз тебя исцелили, а в этот кое-как подлатали под паршивеньким алхимическим обезболивающим. Ты лучше расскажи, как по роже получить умудрился?

– А чего там умудряться-то, когда бьют? – вздохнул я, морщась от нестерпимой ломоты в свёрнутой и возвращённой на место челюсти.