Да! Сработало!

– Незачёт! – объявил наставник и вызвал следующего воспитанника.

На сей раз я прогнал по телу волну небесной силы, и меня скрючило так, что едва хребет штопором не закрутился, а вот дальше приноровился выталкивать из себя все обездвиживающие щупальца разом. Стягивал энергию к солнечному сплетению и уже оттуда разгонял её, сметая вкрапления чужой воли. Затем и вовсе стал от неё закрываться.

– Видите! – ткнул в меня указкой наставник. – Ваши слабосильные приказы способен перебороть даже полный профан в тайных искусствах! И уж будьте уверены, простецы со спящим талантом парализовать себя тоже не дадут! Тренируйтесь, тупицы!

Впрочем, не скажу, будто служить учебным пособием для отработки обездвиживающего приказа было так уж легко и приятно. Довелось мне и биться в корчах, когда проигрывал противостояние в контроле над собственным телом, и сознание терять после атак некоторых очень уж поднаторевших в такого рода воздействиях неофитов. Иной раз чужая воля оказывалась чересчур цепкой, её из своей ауры приходилось буквально вымарывать.

А возвращался в камеру и упражнялся, упражнялся и упражнялся. Особой надежды на врача не было, ставку я по-прежнему делал на побег и потому раз за разом шибал ударным приказом по замку. Едва ли начал попадать по нему так уж чаще, зато теперь, прежде чем сбивала с ног отдача, успевал врезать и с правой руки, и с левой.

Впрочем, это достижение было не из тех, коими стоило бы гордиться. Драный замок ни разу не звякнул, не шелохнулся!

Ну а дальше за меня взялся Заруба. Я-то наивно полагал лысого дядьку простым надзирателем, а он оказался полноценным наставником и обучал приютских воспитанников технике ударного приказа. Выяснилось это, когда меня впервые вывели во двор, в одном из углов которого обнаружилась засыпанная речным песком площадка.

– Ну-ка, бестолочи, как нужно бить? – спросил там Заруба у пятёрки неофитов:

– Быстро и резко! – спешно ответил один из озябших на холодном осеннем ветру юнцов.

– Точно в цель! – добавил другой.

– Сильно! – пробасил черноволосый крепыш.

Заруба наставил на него указательный палец.

– Не просто сильно, но соразмерно ожидаемому результату! – объявил он и с усмешкой признал: – Ну и сильно тоже. Можете не сдерживаться, он в вашем полном распоряжении! Первый!

Я шатнулся вбок, и лишь горячим ветерком обдало. Думал, наставник помянет маркитантскую лодку, но тот лишь отвесил промахнувшемуся воспитаннику крепкого леща.

– Мазила! – ругнулся Заруба. – Второй!

Этот парнишка оказался сообразительней и провёл меня, вскинув руку и при этом не ударив. Шибанул приказом он уже после того, как я скакнул в сторону.

Хлоп! И лежу на песке, перед глазами с бешеной скоростью крутится небо, в ушах – звон, во рту – металлический привкус крови. И – не вздохнуть.

Но очухался, конечно, заворочался.

– Слабенько! – с презрением бросил Заруба.

– Да? – оскалился я. – А если самого так?

Неофиты рассмеялись, наставник развёл руками.

– Хочешь обменяться ударами? Валяй, бей первым!

Я поднялся, переборол головокружение и смерил Зарубу изучающим взглядом. Отказаться мне и в голову не пришло. Давненько уже подмывало проверить, насколько он хорош, а когда ещё такой случай подвернётся? Что же до ответного удара, то не наставнику учебное пособие ломать. А сломает – починят.

И я открылся небесной силе и качнул её в правую руку, чтобы миг спустя ударить в полном соответствии с наставлениями самого Зарубы: резко, точно и сильно. Пальцы выкинутой перед собой руки обожгло, приказ угодил точно в лысого дядьку, но тот даже не покачнулся, а вот мне самому отдачей так и прилетело!