– Том, как друг твоего покойного отца и ради твоего же блага я должен посоветовать тебе отказаться от этого абсурдного дела. Возможно, робот разумен и невиновен в преступлении, в котором его обвиняют. Но вы никогда не сможете этого доказать. Вы потерпите поражение, если мое профессиональное мнение хоть что-то для вас значит. Ваша профессиональная карьера будет разрушена. Вы погубите себя, Том! Стоит ли робот – простое механическое устройство – таких жертв?

Последние слова прозвучали с оттенком презрения, но ответ Тома последовал быстро, хотя и негромко.

– Да! И я пойду на это!

Другой мужчина ушел, осознав полную решимость Тома.

Сегодня день суда.

Я не буду вдаваться в подробности. Об этом событии и так много написано. Я изложу свои собственные впечатления, мысли, наблюдения. Рано утром меня передали под стражу в суд. Первый день судебного процесса начался в полдень, при огромном стечении публики.

Я, Адам Линк, был обвиняемым. Томас Линк был моим защитником. Обвинителем выступал самый известный городской прокурор, которого вызвал шериф Барклай, решивший избавить округ от «опасной угрозы». Присяжными были двенадцать обычных горожан. Все они неотрывно смотрели на меня глазами, в которых не было ни сочувствия, ни понимания – только враждебный страх и беспричинная ненависть.

Во всем зале суда только один человек был на моей стороне – сам Том. Хотя нет, двое. Там был и репортер, который был моим газетным защитником. Он сидел в ложе для прессы и приветственно помахал мне рукой, на что я в свою очередь ответил. Было еще несколько репортеров из крупных городов, которые явно смотрели на все это как на мистификацию в комической опере или грандиозный рекламный трюк.

Из всех человеческих институтов, с которыми я сталкивался, ваши судебные процессы вызывают у меня наибольшее недоумение. Это кажется бесконечной чередой вопросов, увиливаний и полуправд. Это похоже на продирание сквозь джунгли, о которых я читал, и постоянное хождение по кругу.

Обвинение неспешно принялось возлагать вину за убийство доктора Линка на меня, используя косвенные улики. Чтобы подкрепить свои обвинения, прокурор вызвал меня на свидетельское кресло. Все присутствующие напряженно замерли, и в зале воцарилась полная тишина. Им предстояло услышать речь якобы разумного творения из минеральной материи. Полагаю, не так-то просто в это было поверить.

– Адам Линк, вы – машина? Вы обладаете большой силой? – спросил прокурор.

– Да, на оба вопроса, – ответил я.

– Вы можете убить любого человека своими металлическими руками?

– Да.

– Вы могли бы, по сути, убить дюжину человек десятком ударов?

– Да.

Прокурор сыпал вопросами как из пулемета. Я отвечал быстро, как и обычно. Том беспомощно смотрел на меня, не имея возможности возразить. Я знал, чего он от меня хочет – уклонения, недомолвок. Но я – машина. Я не научился подавлять правду. Кроме того, я давал клятву говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

Вы можете догадаться, как все было дальше. Прокурор подвел меня к рассказу о смерти моего создателя, задавая наводящие вопросы, которые постоянно подчеркивали мою грубую силу.

Том вспотел, когда допрашивал меня. Он же, в свою очередь, пытался доказать, что я обладаю человеческим интеллектом и мышлением. Он приводил цитаты из писем своего дяди, касающихся меня. Он попросил профессоров-добровольцев из городского колледжа задать мне вопросы научного характера. Думаю, я поразил их, поскольку прочел обширную личную библиотеку доктора Линка от начала до конца. Моя фотографическая память давала ответы на вопросы по биологии, физике, химии, астрономии и так далее. Я складывал, умножал или извлекал кубические корни из любых наборов сложных чисел мгновенно. Часто им приходилось проверять это в течение долгих минут, используя бумагу и карандаш. Электроны движутся со скоростью света. Электроны движут моим мозгом.