Понижение социального статуса, вот как это называется. Мир, который за двадцать семь лет жизни я ни на грамм не научился понимать, мстил мне за непонимание.

– Нет, нет, не так читается, – поправил я Настю. – Повтори за мной.

Она повторила труднопроизносимое слово.

– Хорошо, – кивнул я, – с текстом всё. Теперь сделаем упражнение…

Когда урок закончился, я дал Насте домашнее задание и вышел в коридор. Бабка гремела на кухне посудой.

– Мы за сколько уроков вам должны? – увидев меня в коридоре, вытерла она полотенцем руки.

– За шесть.

– Сейчас вам заплатить или до десяти довести?

Мне было лучше сейчас – я крайне нуждался в деньгах. Но я ответил:

– Как вам удобно.

– Сейчас ведь плохо у нас с деньгами, – качала головой старая женщина. – И то надо, и это, и пятое, и десятое.

– Я не тороплю, – продолжал демонстрировать я благородство.

– Давайте я за четыре вам отдам, а потом уж и остальные. Устроит вас?

– Устроит.

Она сходила в зал за тёмной и поношенной холщовой сумкой, набитой целлофановыми пакетами, долго рылась в ней в поисках кошелька, а затем так же долго искала в кошельке деньги – за это время я успел одеться.

– Вот, пожалуйста. Ничего, что мятые?

– Ничего, ничего. Не беспокойтесь.

– Ой, и рваная одна. И заменить нечем.

– Не страшно, примут.

Я вышел наконец наружу.

Когда я перехожу улицу, из-за угла ближайшего дома тотчас же выскакивает автомобиль и мне приходится бежать через дорогу, чтобы не попасть под его колёса. Можно стоять полчаса у бордюра в ожидании машины, но её не будет; стоит же мне ступить на проезжую часть, невидимый режиссёр тотчас же выпускает её из приготовленного и тщательно скрытого ангара. Я никогда не подхожу к светофору на зелёный – если он и горит, то едва я делаю несколько шагов, сразу зажигается красный, и автомобили моментально срываются с места, я не существую для них. В один прекрасный момент я не успею добежать до противоположной стороны дороги, и они меня раздавят. Я не понимаю дорожное движение, я не понимаю его принципы, я не понимаю, зачем оно вообще нужно.

– Кто там?

– Репетитор.

Бухгалтер Вера двадцати пяти лет, в тёмно-зелёном халате и с мокрой головой, стояла в коридоре и кивком головы приглашала меня войти.

– Привет, не стой в дверях.

– Банный день? – попытался я пошутить, переступая порог.

Да, иногда я был способен на шутки, а порой даже и на смешные.

– Типа того, – усмехнулась она.

Она с прищуром смотрела на меня, пока я раздевался.

– Всегда вовремя, ни разу не опоздал. Какой ты, блин, правильный!

Она была не первой, кого это удивляло. Я даже подозревал, что за этим удивлением скрывалось и некоторое раздражение – необязательным, легковесным людям тяжело смириться с мыслью, что есть и другие, обязательные и дисциплинированные, они воспринимают это как какой-то вызов. Я стал бы ей гораздо ближе, если бы каждый раз минут на десять опаздывал.

– Даже не знаю, – ответил я. – Вообще-то я считал, что если договорились, то нужно приходить точно в срок.

– Ай да молодец!

Вера работала в какой-то частной фирме, а попутно училась на заочном отделении одного из местных институтов, который ютился в помещении бывшего детского сада, ожидая неминуемого решения о своём закрытии. Пару месяцев назад она изъявила желание изучать английский язык. Английский был ей совершенно не нужен – все контрольные для неё делали такие левые люди как я, а на экзаменах она проставлялась преподавателю бутылкой коньяка среднего качества и цены, как делали все студенты её института. Почему она решила заниматься английским я не понимал. Училась она отвратительно, ни разу не сделала ни одного домашнего задания, не знала, несмотря на все мои усилия, ни одного грамматического времени, не могла связать и двух элементарных слов на языке Шекспира, а на занятиях вместо английского предпочитала болтать о какой-то ерунде.