Вдруг ему показалось, что на ближайшем холме он видит всадника. Хасан протер слезящиеся от яркого света глаза и снова всмотрелся. Так и есть – на холме стоит всадник, вот появился еще один, потом еще, они казались черными среди рыжих песков. Всадники неподвижно стояли на вершине холма, потом вдруг все разом пустились вскачь.

Бедуин тоже увидел всадников и остановился.

– Горе нам, – пробормотал он. – Это проклятые бану кудаа. Недаром, когда мы отправлялись в путь, у меня перед левым плечом пролетел ворон, дурные приметы всегда оправдываются. Но это место называется Суффият, а это значит «Чистая», может быть, Аллах пошлет нам спасение от этих разбойников…

Мать, услышав слова проводника, заголосила, сестры и младший брат заплакали, а Хасану не было страшно. Ему казалось, что все это – интересный сон. Всадники подскакали к верблюду. Тот, кто ехал впереди, был закутан в новый белый плащ, головной платок почти скрывал его лицо.

– Вы кто будете? – спросил он старика.

– О благородный шейх арабов, мы – бедные люди, это – несчастная вдова с детьми, едет в Басру, она уже немолода, и мой верблюд тоже стар, как и его владелец, а ее поклажа – только один вьюк, в котором жалкие тряпки, у них нет ни золота, ни серебра, ни алмазов, ни жемчуга, ни изумрудов…

– Хватит! – прервал его всадник и, отдернув занавеску, заглянул внутрь. Дети, которые замолчали от страха, увидев разбойника, снова заплакали.

В это время Хасан, которому на ум пришли любимые стихи, подняв руки, как это делал сказитель, громко произнес:

Предводитель бедуинов, будто его ударили плетью, резко повернулся к Хасану, окинул взглядом мальчика и вдруг захохотал, а его спутники с удивлением смотрели на смешную маленькую фигурку.

– Горе тебе, – сказал предводитель, – что это за стихи? Хасан гордо ответил:

– Я сложил их сам, прямо сейчас, потому что вспомнил стихи «Остановитесь, поплачем…», мы ведь в долине Суффият, и здесь есть стра дающее сердце, потому что моя мать и сестры испугались тебя и страдают.

Всадник закрутил головной платок вокруг шнура и, повернувшись к своим спутникам, крикнул им:

– Назад, здесь нет для нас добычи, а этот мальчик слишком красноре чив, чтобы пасти скот у ваших палаток!

Бану кудаа повернули коней и скрылись за холмом, их плащи развевались на ветру, от копыт коней тучей летел тонкий песок. Все было так, как в стихах. Вот они и пережили приключение – первое приключение в жизни Хасана.

Болота, болота, покрытые камышами, кругом только болота. Камыши качаются, они протянулись по обе стороны узкой дороги, они так высоки, что могут скрыть всадника на верблюде. Они тихо шуршат, когда нет ветра, а когда он подует, шумят, заглушая все звуки. Только шагнешь в сторону от дороги – и камыши покроют тебя с головой, а жидкая грязь, в которой они растут, может поглотить целиком. Вся дорога покрыта сухим камышом, только Аллах знает, сколько слоев сухого камыша лежит на земле, и все равно кажется, что под ногами нет твердой почвы. Из камышей могут вылететь куропатки, выскочить дикий кот, а может появиться и лев, хотя старый верблюд для него – не лакомая пища.

Утром в этой камышовой пустыне они увидели камышовое селение – стены из камыша, крыши из камыша, ограды – тоже из камыша, все сухое и ломкое. Возле самих хижин – протоки, а в них лодки, много лодок. На лодках растянуты сети, торчат палки с развешанными на них связками вяленой рыбы. Возле селения странное поле – оно все покрыто водой, из которой торчат зеленые стебельки каких-то растений. Хасан никогда не видел таких полей.