Жили иногда и тихо.

Звали одного Ромка,

А другого звать Миха.

Жили у бабуси бабы-приблатуси,

Жили у бабуси птицы всех мастей.

Жили у бабуси два весёлых гуся,

Жили у бабуси без больших затей.

Жили у бабуси всяко,

Жили иногда и свято.

Крик, балдёж, кровь, драка

Тут была блат-хата.

Жили у бабуси, важно и не труся,

Жили у бабуси, как пахан учил.

Жили у бабуси два весёлых гуся,

Жили у бабуси, но кент их замочил.

Жили у бабуси с нами,

Жили иногда без звука.

А кенту лежать в яме,

Чтоб не пас гусей – сука!

Про лису

Вся жизнь моя в запарке,

Кругом сплошной аврал,

Но с другом в зоопарке

Я как-то побывал.

Верблюд, сова, куница,

Лев и гиббон-пострел.

Увидел я лисицу,

И тут же озверел.

Убить такую мало,

Моя тверда рука.

За что лиса сожрала,

Ребята, Колобка?

Ей стыд и срам не ведом,

Лиса не прячет взгляд.

Всю жизнь старуха с дедом

По колобку грустят.

Я клетку тряс с лисою,

Тряс из последних сил.

Своей душой босою

Лису я не простил.

Не буду жить я в страхе

Ни нынче, ни потом.

В смирительной рубахе

Свезли меня в дурдом.

Я выпишусь отсюда,

Как только захочу.

Ребята, гадом буду,

Лису я замочу.

Я подойду к решётке.

Не надо дело шить!

Мой приговор короткий –

Лисицу задушить!

Ателье

С ума я точно сойду!

Жду в ателье я с утра,

Портниху частную жду,

Костюмчик мерить пора.

Стою я в нижнем белье,

Прекрасен, как Аполлон.

Я три часа в ателье,

Ждать больше мне не резон.

Пробежала мимо лихо,

Говорит, смеясь, портниха:

«Это что же тут за манекен?

Что вы, гражданин, столпились?

Вы с утра уже напились

И почти разделись до колен».

Вставною челюстью «хрум»,

Согнав обиду с лица,

Кричу: «Пошитый костюм

Я буду ждать до конца!».

Все тут жульё на жулье,

А я вам друг, а не враг,

И в сотый раз в ателье.

Закройте этот бардак.

Повела массивным задом,

Говорит: «Не будьте гадом.

Мы знавали не таких персон!

Приходите завтра снова,

Завтра будет всё готово,

Но без ваших штопаных кальсон».

Моя походка тверда.

Сюда ходить я привык,

И я однажды сюда

Пришёл с букетом гвоздик.

Я подарил ей колье,

Не постоял за ценой.

Я буду жить в ателье.

Моею станьте женой!

Мне она моргнула глазом,

Принесла костюмчик разом.

Очень нам понравилось вдвоём.

Двадцать дней мы пили, пели,

«Горько» в уши нам хрипели.

Ателье закрыто! Водку пьём!

Голая правда

Спешу я к реальной надежде,

Спастись от продуманной лжи.

Ты лжёшь потому, что в одежде…

Разденься – и правду скажи!

Я всюду открытый, как прежде.

Я правдой беру рубежи.

Ты лжёшь потому, что в одежде.

Разденься – и правду скажи!

Скажу я открыто невежде,

Потомку больного ханжи:

Ты лжёшь потому, что в одежде.

Разденься – и правду скажи!

Голый голого спасёт

От неправды в час ненастья.

И пускай нас жизнь несёт

В эротическое счастье.

Правдой жизнь обнажена,

Истина всегда нагая.

Ты пока что мне нужна,

Только ты, а не другая.

Дворник Пахомыч

Дворник Пахомыч любил варьете,

По вечерам изучал карате,

Но дворник Пахомыч, чудак пожилой,

Не расставался и ночью с метлой.

Даже во сне он летал на метле.

С ней он гулял по пыльной земле,

Всем говорил: «Дорогие друзья,

Мне без метлы в этой жизни нельзя».

Дворник Пахомыч метлу обнимал,

Душу и тело её понимал.

Но дворник Пахомыч стал сердцем нежней –

Утром воскресным женился на ней.

«Горько!» – кричали и дворик, и сквер.

Был тамадою тамошний мэр,

Доброе слово сказал за столом,

Провозгласил он бороться со злом.

Дворник Пахомыч был счастлив в труде,

С верной метлою всегда и везде.

Но дворник Пахомыч у всех на глазах

Умер в работе с метлою в руках.

Пальцев и мёртвый он не разжал:

Очень душевно метлу обожал.

Ближе он в жизни не знал никого,

Похоронили с метлою его.

Дворник Пахомыч… А впрочем, я вру.

Дворник родился другой поутру.

Был он рожденным на речке Неве

С думой великой в больной голове.