Акио кивнул роботу и пошёл на кухню. Папа стоит у плиты, волнительно нависая над сковородой, капля пота стекает по виску.

– Фуух, на этот раз должно получиться. Та самая сковорода, деревенские яйца, на несколько раз перечитанный рецепт приготовления и самое главное, сынок, никакой помощи машин, сугубо человеческие руки! – с восхищением приговаривал папа. – Раньше ведь как было? Я имею ввиду прежние времена. Всё было более живым, потому что требовало участия человека, не то что теперь. Но вот я задаюсь вопросом: «Как можно чувствовать себя живым, как говорит Фидэн, в «нынешние времена», когда бо́льшая часть дел людских отходит к кибер-технологиям?», – он вопросительно посмотрел на сына.

Акио не стал вдаваться в уже не в первый раз слышанные размышления отца, молча сел за стол, оперев задумчивую голову на руки. Через несколько секунд завтрак был на столе: та самая, «необычайная» яичница-глазунья, сотворённая живым существом, откровенно смотрела широко выпученными желтками. Не стараясь заглянуть в их глубину, Акио вилкой надорвал их плоть. Папа уселся напротив, улыбнулся и тоже принялся за завтрак.

Через потолок от соседа сверху донёсся приглушённый звук включенного телевизора, там жил глуховатый старик. Судя по всему, старик прибавил громкости на рекламе, где голос возвещал в знаменательной манере: «Туристическое путешествие вокруг планеты Суукл на скоростном лайнере Косзодос! Незабываемые виды, удобные каюты, обширные иллюминаторы, сервис на высшем уровне, большой банкетный зал. Недельный полёт позволит вам полностью облететь Суукл, оставить позади заботы Абиом-биама, пролететь вблизи астероидов, зависших на орбите и многое, многое другое. Вас ждёт настоящее космическое путешествие…», – громкость убавили.

Акио съел половину того, что было на тарелке и вяло ковырял вилкой в оставшемся.

– Сынок, – отложив вилку, спокойно начал папа, – я полагаю ты всё вращаешь в голове то, что произошло с мамой… Мне тоже тяжело. Если бы кто-то из нас мог бы что-то сделать, мы бы, конечно, сделали это. Но ты сам был там и всё знаешь. Прошло уже несколько лет, – он положил свою руку на руку Акио. – Нужно отпустить ту историю с ду́хами или как ты там всё это называешь. Ну такого не бывает, пойми же ты. Никаких ду́хов не было. Ты должен понять, что произошло то, что произошло и ничего более. Ты был рядом с ней, ты был шокирован. Наш мозг часто творит чудеса: если нас что-то шокирует, он может запустить целый каскад разных картинок, чтобы как-то объяснить нам случившееся. Так как ты ребёнок, твой мозг выдал тебе такие картинки, с какими-то там ду́хами или чем-то потусторонним… Хммм… В общем, я хочу сказать, что я всегда рядом. Я твой папа и мне небезразлично, что происходит с тобой. Начни мыслить правильно. Тебе станет легче, уверяю.

Акио смотрел в окно, за которым виднелись городские извилины, размываемые слепящим утренним светом.

– Пап, ты веришь в волшебство?

Папа с видом лёгкого удивления почесал переносицу, явно не ожидая такого переключения в разговоре.

– Хммм, волшебство? Что ты имеешь в виду?

– Я не о маме думаю, – пояснил Акио, – а вот о чём. Смотри. Про роботов всё понятно: это механизмы, которые делают за нас то, что нам надо. Я говорю про волшебство, когда человек без помощи технологий вообще, может делать то, что даже роботы не могут. И это не приготовить яичницу самому, построить дом или что-то такое. А, например, говорить с природой, видеть энергию, творить какие-то чудеса. Ты понимаешь о чём я?

– Ты, наверное, говоришь про то, что в сказках описывают? – папа старался найти общий язык с сыном. – Скажу так, я такого не встречал в жизни. Вот сколько живу, сколько езжу по работе в разные места нашей планеты, никогда подобного не замечал. Но и, надо признаться, отрицать, что такое возможно не стану. Не знаю, сынок, не знаю. А что случилось то?