– На что ты меня уговариваешь?

– На вариант продолжить общение.

– В этой комнате?

– Вообще.

И как он умудрился с таким непроницаемым лицом и беспечным тоном в прощании проскользнуть мима чужих родителей, в течение почти 4х часов не поднимавшихся в свою спальню по соседству с дочерней? Интересно, они потом озвучат ей выражение своих лиц?

Но у него не было ощущения, что он оставил кого-то разбираться с трудностями в одиночку. У него вообще не было ощущения, что кому-то что-то надо объяснять. Даже себе. Впервые в жизни.

Шагая домой по знакомому и давно отпустившему его простоватому пейзажу, он достал пейджер.

– Представляешь, я уснул. В гостях. У девушки.

– Это фиаско, братан! – ответил экран, и сквозь него просвечивала чеширская улыбка того, кто знал всё про всё, и про всех. Про него – точно. Он то знает, что нет никакой девушки… – Шонни вовремя разбудил?

– Шон… с Алексом у родителей.

Этой пары слов точно хватило, чтоб обрисовать Лэйтону весь масштаб случившегося. А через его реплику – и самому себе.

Whitesnake – Is This Love.mp3

Хантер знал за собой эту странность: он иногда…

высыпал стресс. Кто—то – запивает напряжение алкоголем, кто-то – заЕдает, заГуливает… ЗаИгрывает. А он – падал (ну ладно, непроизвольно укладывался где придется) после встреч с фанами и интервью, и даже за сценой на декорациях после шоу, не замечая, как его фоткают незнакомцы из персонала, которых неистово разгоняют друзья. Он выключался под любой грохот, в любом положении и позе, на любой поверхности. В автобусе, сидя, закутанный в капюшон и толстовку? Пфф! Он засыпал в наушниках-мониторах верхом на настраиваемых концертных колонках. Часто его находили спящим в уголке за шторой на вечеринках. Совершенно трезвого! Парни всегда знали – если Хантер запропал – ищи его в укромном уголке,

и буди. Если разбудишь. Засыпал он крепко, намертво. Иногда его приходилось караулить до поры, или даже переносить и прятать. Или отвозить домой… тело. Многие после этого думали, что у него – проблемы с алкоголем. Но многие – много что думали. Проблема была, но иного рода. У него существовала сложность… с чужими людьми. Нахватавшись чужих энергий и взглядов, отработав свою карму «дать Историю», он прятался от всех в укромное место, и в свое забытье.

В отключку. Начинаяс самого детства у него был такой дефицит личного пространства, что он научился находить свое «укроменое» – везде. И всегда полагаться на брата, который эту укромность сохранит.

Он всегда засыпал на стрессе. Когда чувствовал, что рядом – свои… Те, кто защитят, всем объяснят, разберутся. Разрулят.

И поймут. Не упрекнут. Эта его вторая, музыкальная семья стала именно такими «своими». Братья. Один – родной, остальные – настоящие.

Умный Лэйтон все сразу понял. В отличие от всех его нормальных (и ненормальных, а вторых было в разы больше) друзей, его беспробудный (в самых странных смыслах) друг – никогда не засыпал рядом со случайной любовницей (других, увы, у него пока еще не было, да и тех-то… по пальцам пересчитать). На вопрос как так – не нужно было ответа. Чужие… После – он сбегал и засыпал в такси или на ближайшей остановке общественного транспорта, предварительно сообщив, где его искать – своим. Которые ни разу не подвели. А зная, что друзья за стенкой, он засыпал с девушками… но ДО…

И сейчас Лейтон услышал ясное свидетельство, что происходит нечто… необычное.

– Ты в норме, потеряшка? – задорно спрятал вопрос за иронией идеальный старший братец для всех в округе.

– Да. Это все немного странно… – ответил повсеместный младший братик, которого непроизвольно опекали все, кто его знал. Даже люди формально гораздо младше его. Даже младший, и пожалуй, самый рассудительный в группе Мартин.