– Я б, наверное, был бы рад этому, если б уже знал, что за этим… стоит. Как уж все мои ребята. Но мне – капец как не хватало опыта, а постепенности – ждать уже не приходилось. И на контрасте… Меня пугали такие эксперименты. Оставалось только прятать это в гримерке, и идти лепить того, кто ничего не боится, у кого все козыри в руках. Там, в лучах прожекторов. Играть в супергероя.

– И у всех от тебя были такие высокие ожидания… – сообразила она…

– Мне нравилось быть для них героем со сцены, у меня это отлично получалось. Я прям нашел себя там… такого, каким не получалось… быть обычно. В меня все поверили. Я был классссный, предел мечтаний. Такой как надо. Но то, что они ждали от меня за пределами…

Он тряхнул головой…

– чего?… Ждали? – подстегивала она…

– …сиквелла, понимаешь, там где оставались просто титры…

Она поверить не могла. Ни шевельнуться, ни вздохнуть.

– И к тому времени, как я понял, что они от меня хотят, кидая в меня нижнее белье… И что происходит с ними за стенкой у моих друзей…

– У тебя выработался комплекс? Барьер?

– Все парни уже давно это все перешагнули. И пользовались своим положением, ты права в своих версиях. А я – как заговоренный. Мне казалось, что я…

– Разочаруешь? Разрушишь идеальный миф? Хоть для кого-то…

– А то и в газетных сплетнях. – резонно дополнил он.

Он помолчал.

– Парни брали меня в компании. Но… ты же знаешь, замечала наверное.

– Что ты укрывался за их спинами.

– А оказываясь без их поддержки лицом к лицу…

– Терялся?

И иногда впадал в браваду и нелепости – вспомнила она совершенно отчетвливо. То, что, оказывается, понимал и он сам.

– У меня был отличный способ. Я включал недостижимость опупенной состоявшейся звезды, и оборачивал все так, чтоб не-до… статочными чувствовали себя другие. Как-то так и приклеилось ко мне, что я – заносчивая высокомерная задница. Слышала такое?

– Угу. Проскакивало.

– Это так часто выручало меня, что со временем приклеилось.

Она вдохнула.

– Я никому не скажу.

– Тебе никто и не поверит.

И ведь прав!

Он победил! Но вдруг замялся.

– Кажется я опять говорю и делаю все не так. Не очень то умею попадать. В ожидания. Хроническое по ходу…

– Ты начал делать все не так еще там, на улице. И потом продолжил. Так что я уже начала привыкать. Не парься.

Кажется, отступать уже некуда.

– И как же ты это… преодолел?

Совсем не была уверена, что хочет узнать, но разве тут речь о ней?

– После внутреннего скандала с номером, когда я сначала отказывался его работать, потом столько раз провалил простейшую вроде бы задачу, наши продюсеры решили, что я специально делаю это, из упрямства. Типа капризы, звездонуло. Привели мне психолога. И докопались.

– Никто не знал?

– Ну ребята видели, что я не очень-то «ходок», но чтоб совсем… Нет, они не знали. Никто не знал. Даже брат. Все думали, что я просто не снисхожу до ЭТИХ девушек, не мой уровень. Ну и не откровенничать – мое право. Как-то я еще пустил у друзей легенду, что влюблен в докторшу фониатора. А потом – что у меня с ней роман. И я жду с ней встреч. Меня и оставили в покое.

– А… когда узнали…

– Честно? Я ожидал издевок, но не такой поддержки. Лэйтон, который крутил романы с поразительной, небывалой легкостью, совершенно естественно, по дружбе, направо и налево, вдруг оказал мне такую поддержку, какую и не представить… Сначала много говорил. Что ничего страшного. Что все просто, главное помнить, что ты – клевый. И они – клевые. Все – клевые. Но со мной это как-то не работало. И тогда однажды он просто подложил мне спящему свою подругу. Она была почти на 10 лет старше. Стройная, стильная, панк-брюнетка с коротким каре. И там мне деваться было уже некуда.