Алина покрутила в руках толстую яркую книжку с картинками и крупным шрифтом. Покачала головой. Отложила. Сказала:

– Пожалуй, я начну с этого.

И потянулась к «Классу коррекции», прятавшемуся за самой скромной обложкой. Нет, всё-таки хорошо, что Ира сегодня на нас не смотрит. А то бы точно изъяла.

Я подтянул к себе «Хоббита» и уселся в скрипнувшее кресло. Алина устроилась рядом, и мы погрузились в мирное чтение. Я искоса следил за её лицом: оно то хмурилось, то становилось недоверчивым, даже брезгливым. Прошло полчаса, час. Алина сидела, почти не двигаясь, только листала страницы с сумасшедшей скоростью.

– Не хочешь перекусить? – спросил я, когда время перевалило за полдень. – И ты вроде бы хотела обсудить «Скотный двор».

Алина оторвалась от книги. Взгляд был расфокусированный, глаза – розоватые, как у кролика.

– Что?..

– Тебе скоро обед принесут. Отвлекись ненадолго.

Она встала из кресла и потянулась. Осторожно, очень бережно закрыла книгу и положила на стол. Посмотрела на меня как-то отсутствующе. Когда в коридоре загремела тележка, Алина встряхнулась и тихо сказала:

– Я не хочу кушать.

– Милая моя, тебе нельзя пропускать. Тебе же Ирина Валентиновна объясняла.

– Я не хочу. Нет аппетита, – уронила она. Дверь открылась, и нянечка ввезла в лабораторию тележку – точно такую же, как вчера в палату.

– Алла Григорьевна, добрый день, я сегодня не бу…

– Здравствуйте! – быстро перебил я. – Алла Григорьевна, дорогая, а не могли бы вы отвезти всё в столовую на первом этаже? Мы с Алиной хотим вместе пообедать, а вы же знаете, ей неодобренную еду нельзя…

– Здрасьте, Игорь Валентинович, здрасьте. Отвезу, конечно. А ты чего, голубушка, такая бледная?

– Да что-то аппетита нет…

– Она просто устала, Алла Григорьевна. Мы сегодня очень плотно позанимались.

– Сейчас, сейчас спущу. Вы тоже спускайтесь. Алиночка, сегодня пирожки с капустой, съешь обязательно!

Нянечка ушла, погромыхивая колёсами и кастрюльками. Я тронул Алину за плечо.

– Ты чего?

– Книжка.

– Тебя так задело, да?..

Меня удивило, что её поразил именно «Класс коррекции»; на мой взгляд, «Мы» были страшней. Алина как будто услышала мои мысли.