Надо же – такой монолог, а она ни разу не заикнулась!

– И что? Ира согласилась купить телефон?

Алина пожала плечами, протянула:

– Ну… Это было непросто. Но я показала ей «Рыцарей» из «Денискиных рассказов» и «Уроки любви» у Жаклин Уилсон. И убедила, как важно иметь карманные деньги.

– Погоди. При чём тут телефон?

– Она согласилась давать мне на карманные расходы. Но не каждый месяц, а авансом за полгода. Она дала мне шесть тысяч. Я купила смартфон за пять двести, и у меня ещё осталось восемьсот рублей. Я заказала на них кое-что… Должны привезти завтра. Я думаю, курьер как раз успеет к вашему приходу.

– А что ты заказала?

Алина хитро улыбнулась, но глаз не отвела.

– Это – сюрприз!

– Сгораю от нетерпения.

Я ляпнул, не подумав, но она приняла слова за чистую монету. Наивная… Счастливо засмеялась:

– Завтра узнаете!

В коридоре что-то загромыхало – резко и яростно; я бросился к двери. Алина невозмутимо встала с кровати и подошла тоже.

– Это еда, – ответила она на мой немой вопрос. – Её развозят на такой железной тележечке – из-за поварёшек похоже на старинные катапульты.

Дверь открыли без стука; на всякий случай я шагнул в сторону от дверного проёма. В палату ворвался запах сдобренной маслом каши, какао и кисловатого свежего хлеба.

– Здравствуйте, Алла Григорьевна! – весело поздоровалась Алина, ловко подставляя под черпак глубокую тарелку.

– Здравствуй, здравствуй, голубушка.

В тарелку плюхнулась клякса рисовой каши, следом нянечка, развозившая завтрак, протянула Алине тарелку с двумя кусками хлеба и молочным коржиком.

– В лучших традициях пионерских лагерей? – с улыбкой спросил я.

– Оба-на! Игорь Валентинович! Вот не ждали вас в выходной.

Я развёл руками.

– Такой уж график.

– Может, и вам чаёчку налить? – протягивая Алине кружку с кошечкой, спросила Алла Григорьевна.

– Да нет, спасибо. Я больше кофе люблю.

– У меня и кофейный напиток есть. Правда, Алиночке нельзя, Ирина Валентиновна не разрешала.

– Ну, давайте, что ли.

Нянечка плеснула из чайника в красную кружку с ручкой в виде крокодила. Дала мне. Подмигнула:

– Приятного аппетита!

– Спасибо, Алла Григорьевна, – поблагодарила Алина, относя тарелки на тумбочку. – Спасибо!

– Слушай, у тебя тут даже стола нет? Как ты ешь?

– На окне, – слегка смутилась Алина. – На подоконнике. Вот тут. Не очень удобно, но приемлемо.

Я глянул на подоконник и заметил, что угол усыпан крошками, а кое-где на белом пластике засохли пятна от чая. Руслана бы содрогнулась.

Алина смахнула крошки и широким жестом указала на улицу:

– Тут здорово. Ешь и как будто смотришь кинематограф.

Окно выходило в институтский парк, но кроме косых кривых дорожек, заросших клумб и беседки виднелись кирпичная стена и ворота, а за ними – несколько заводских корпусов, трубы, гаражи и крутые холмы, окружавшие город.

– Хотите со мной? – неуверенно спросила она.

Я никогда не ел с ней. Обычно Алина завтракала ещё до моего прихода, а обед ей приносили в лабораторию, но я в это время спускался в столовую для персонала.

– Давай попробуем, – вздохнул я и с кряхтением взгромоздился на подоконник, стараясь не расплескать «кофе». Устроившись, сделал глоток и чуть не поперхнулся. Наполовину какао, наполовину – горячая молочная хлябь. Жуткая гадость.

– Алин, тебе нравится, как тут кормят?

Она посмотрела на меня с некоторым удивлением. Действительно. Она же не пробовала ничего другого. Я попробовал уточнить:

– Тебе вкусно?

– Мне кажется, да, – после раздумья ответила она. – Конечно, я бы хотела попробовать кое-что ещё… Ирина Валентиновна говорит, со временем будет можно.

Я в который раз удивился тому, что Алину нисколько не интересует, что с ней произошло. Мы-то знали, что это искусственный блок на область личных воспоминаний. Но неужели ей самой ни капли, ни чуточки не любопытно?