– Держись моя рыбонька! Я спешу к тебе! Уже… уф… скоро буду…

Когда Тритоха доковылял до места происшествия Ундина, находясь в компании лешего, немного успокоилась и уже вовсю давала тому показания. На нервной почве тараторила она безудержно.

– …Я же говорю, что на меня налетели два черта, – повторила она свой, видимо, предыдущий ответ, на один и тот же вопрос. – И в глазах у меня не двоилось, и бес меня не попутал, и сама я ничего не путаю! Оба черта такие рыжие как лисы, а глазенки у них такие же хитрые, так и бегают туда-сюда, туда-сюда, из стороны в сторону. Кстати, вот вам доказательства.

Ундина разжала свои цепкие кулачки, в которых сжимала по клочку рыжей шерсти, которые на воздухе сразу же испарились словно утренний туман. Черти ловко умели заметать следы и не оставлять улик.

– А как думаешь, чего они к тебе прицепились: домогались, просто безобразничали или с целью ограбления? – леший многозначительно посмотрел на жемчужные бусы водяницы.

Вопрос Бульгуна не застал Ундину врасплох.

– Значит так! Сначала я подумала, что просто безобразничают лиходеи: налетели с двух сторон, окружили, закружили, голову вскружили. Потом давай они меня хватать за руки, за ноги… облапали всю, охальники. Эх, думаю, гнусность затеяли. Ну и схватила я их за загривки, чтобы неповадно им было к беззащитной женщине в лесу приставать. А они давай извиняться, мол я их не так поняла, и что вроде как они перепутали меня с какой-то там наядой из южных ручьев. А тут третий черт из кустов выскочил…

– Третий! – вновь одновременно воскликнули дружки, а леший ещё добавил: – Три черта в одном месте это уже перебор!

– Согласна! – кивнула Ундина. – Это полный швах! Третий чертила, черный как смоль, с повязкой на глазу…

– Подляндопуло! – Тритоха сразу узнал в описании подозреваемого адъютанта.

– Не знаю! Мне он не представлялся, – отмахнулась его жена и с подозрением уставилась на супруга. – Погодь-ка! А ты это его откуда знаешь? Ась?!

– Потом, уважаемая Ундина, вы это обсудите, – попросил не отвлекаться её Бульгун от главной темы. – Лучше расскажи, что дальше произошло?

– А ничего! – водяница состряпала обиженное выражение на лице. –Этот хам обозвал меня сушенной воблой…

– Это что он себе позволяет, полуслепой срамец! – вспылил тут Тритоха, услышав, как обозвали его «рыбоньку». – Что, дорогая, он прямо так тебя и назвал?!

– Ага! Так и сказал: «Бросьте вы эту сушенную воблу, я знаю где наяда прячется. Она на болоте». После чего они все вместе сбежали от меня. Я хотела их остановить и выяснить кто это ещё из нас «вобла», да этих бесстыдников и след простыл. Только по клочку шерсти у меня в руках и осталось. Это же надо, такое про меня сказать. Тут я шум и подняла.

Ундина замолчала, всем своим обиженным видом показывая, как сильно задели её самолюбие залетные черти, что пришлось им с тоски немного шерстку в гривах проредить.

– Ну и лесок у нас! – в порыве праведного гнева воскликнул Тритоха. – То обворовать пытаются, то обзывают! Это же кошмар! Кошмар!

Бульгун же, не был столь эмоционален. Обдумав сказанное Ундиной, он перевел взгляд на водяного.

– Тритоха, ты точно ничего не хочешь мне сказать?

Водяной, понимая, что он и в самом деле мог ненароком сболтнуть лишнего одноглазому черту, даже не знал, что и ответить.

– Да вроде ничего, – пожал плечами Тритоха и в свою очередь перевел взгляд на Ундину. – Кстати, рыбонька моя, а чегось это ты так далече от озера забралась, в самую глухомань?

Теперь пришло время искать вразумительный ответ его супруге, которая не хотела признаваться в том, что намеревалась проследить за муженьком.