Богдан молчал, не выдавая никакой реакции, зато руки Бориса ходили ходуном. Было видно, что он очень волнуется. Карина, не получив отрицательных эмоций от Босса, продолжила:

— Мать – что… У неё помимо Инары ещё двое детей, мал мала меньше, да муж-алкоголик. Бегала по трём работам, чтобы детей содержать, а тут дочь с внуком, ровесником её младшего ребёнка. Ещё два рта… Квартира – полуторка… Какое-то время они мирились как могли. Девушка носилась по подработкам сама да и матери ещё помогала. Потом устроилась в магазин продавцом, а хозяин на неё глаз положил… Отказала. Недостачу на неё повесил такую, что у него в магазине столько товара и не поместилось бы. И тут она ко мне пришла. Плакала сильно очень. Жить не хотела, вот только сын, как якорь, держал. А тут у нас на канале перемены начались. Я поспособствовала, признаюсь! Всё же хорошо, и ни замечаний, ни нареканий нет. Она ведь профессионал своего дела. Зато уже с первой зарплаты они смогли снять, наконец, квартиру и переехать туда… Теперь своя есть. Маленькая совсем, но своя. Им вдвоём с сыном хватает.

— Хорошо, – всё ещё хмурясь, согласился Махров. — Предупреждаю всех: я самоуправства не потерплю! Столько времени прошло, а меня в известность так и не поставили. И если бы не… – Он взглянул на как-то вдруг осунувшегося Бориса и смилостивился.

— В общем, я предупредил!

— Спасибо! – облегчённо выдохнула подруга. — Я обязательно после мероприятия познакомлю вас, своих друзей, с ней. Вы сами убедитесь, какой она прекрасный человек!

Богдан снова взглянул на Воропаева. Тот восстановил дыхание, но сидел красный, напряжённый, словно девица в ожидании первого свидания с женихом.

— Борис! – не выдержал Махров. — Я вот на тебя уже десять минут смотрю и не пойму, что с тобой происходит: ты то бледнеешь, то краснеешь.

— Всё в порядке, – произнёс тот хрипло. — Это что-то так… давление подскочило… погода влияет, наверное.

— Ты ж смотри! – Шеф прицокнул языком. — Рано тебе на давление жаловаться! Тебе ещё жениться нужно… Как только молодая жена кровь пить станет, так и не до давления тогда будет.

Карина и Костик, повернувшись к Борису, тоже уставились на него с немым вопросом.

— Да что вы смотрите?! – не выдержав, огрызнулся тот. — Я же сказал – давление!

— Кара… а эта твоя… подруга… Инара... замужем?

— Да какое там! Кто ж её с «хвостиком» возьмёт? Где ж их, порядочных мужиков, найдёшь… Вот только вы и остались. Ты женат, Костик – мой… вот разве что…

Она повернулась к Борису и предложила:

— Борь… Я, конечно, понимаю, что ты нас, женский пол считаешь вздорным и капризным… Но Инара не такая… честно! Давай я вас познакомлю… А вдруг, узнав её получше, ты передумаешь жить бобылём?

Борис хотел что-то сказать, но Богдан, стукнув кулаком по столу, приказал:

— Только попробуй возразить, Борька! Будешь отвиливать от знакомства – женю насильно… на Стефании. Она давно на тебя слюни пускает.

Мужчина сглотнул и покосился на дверь. Жениться на Стефании ему точно не хотелось, Махров же это мог сделать их принципа.

Кара и Костя засмеялись.

— Ну, на том и порешили! Знакомь!

4. Глава 4

— Ну как у нас дела с платьем? Удалось найти? – спросил Богдан, притягивая Аду к себе поближе, как только присел на диванчик рядом с ней.

Буквально десять минут назад они поднялись в игровую комнату к сыну. Антошка, за которым сегодня присматривали Элеонора Станиславовна и одна из горничных, сосредоточенно сопя и высунув от напряжения кончик языка, что-то рисовал цветными карандашами в альбоме. Мальчик был настолько увлечён этим занятием, что на вопрос отца о продолжении строительства железной дороги ответил категоричным отказом. Богдан радовался, что, пользуясь тем, что малыш занят, может уделить высвободившееся время жене.