Что же ученики могут писать у меня в литературной мастерской? И главное, заинтересуется ли кто-нибудь вообще, придет ли?

Лежа на кровати, той самой, идеальной, из светлого дерева, высокой из-за ящиков внизу, опираясь на подушку, с ноутбуком на коленях и ручкой в зубах, я пытаюсь заложить основы этого проекта. Я уже немного знаю Ильеса, ему будет недостаточно лишь моего желания вести клуб.

Пока на первой странице блокнота я написала лишь «Проект литературной мастерской». И еще «искать идеи». Неплохое начало.

– У тебя нет идей, Дарси?

Моя собака спит в своей лежанке и лишь открыла один глаз при звуке своего имени. Поскольку оклик не сопровождается печеньем (Дарси обожает печенье с шоколадом), она закрывает глаз и издает характерный собачий вздох, сообщая мне таким образом о полном отсутствии интереса к моему проекту. Неблагодарная.

Мой взгляд перемещается по комнате, изучая ее интерьер. Блестящая идея, может быть, скрывается за одной из двойных занавесок в голубую и белую полоску? Или за одной из фотографий, сделанных во время семейной поездки в Сан-Франциско? Это было перед гибелью Муны, наши последние каникулы впятером.

Три коротких удара в дверь отвлекают меня от раздумий. Разумеется, как раз когда меня осенило множество идей. Ну, как сказать, множество. По крайней мере одна: нужен еще один блокнот.

– Да, Клодия?

Моя соседка просовывает голову в дверной проем. Удивительно, но кожа у нее великолепная. Может, стоило все же повестись на подпортившиеся кабачки? Зато не могу сказать того же о ее волосах. Она в фазе ноу-пу, имеется в виду «без шампуня». Лично мои волосы выглядят ужасно уже через три дня после мытья. Боюсь даже представить, что было бы через семь. А уж через двадцать…

– Слушай, Макс, ты свободна завтра утром? Надо помочь мне выгулять собак из приюта. Девушка, с которой я обычно хожу, заболела.

Я думаю, не потому ли, что слишком налегала на тофу, но спросить не решаюсь.

– Надо выгулять восемь собак, одной, боюсь, мне будет сложно.

Клодия, растопырив руки, как воздушный змей, с восемью шальными собаками на поводках, тотчас предстает у меня перед глазами. Мне хочется отказаться только ради того, чтобы заснять ее украдкой на телефон.

– Во сколько? Завтра после двенадцати у меня запись к стоматологу.

– Обычно мы выходим около десяти и возвращаемся через два часа. Ты успеешь. Кружок по парку – и домой.

Мне так же хочется вставать в субботу с утра пораньше, как курице стать наггетсами.

– Да, я смогу, можешь на меня рассчитывать.

Наггетсы-то хотя бы вкусные…

Клодия уже несколько лет волонтерит в приюте «Клыки & К». Я, конечно, иногда посмеиваюсь над ее причудами, но все же не могу не восхищаться ее вовлеченностью. У нее есть убеждения, и она выстраивает вокруг них свою жизнь.

Лично я не смогла бы отказаться даже от пальмового масла, ведь оно есть в «Нутелле». Так что привязывать себя к дереву в знак протеста против вырубки лесов – определенно не мое.

Ровно в десять, с двумя поводками в каждой руке, мы с собаками готовы к прогулке. Они хором лают, торопясь размять лапы вне вольеров.

Моя свора выглядит как минимум странно: бульдог, йоркшир, забавный метис с головой пуделя и телом чихуахуа и лабрадор.

– У меня едет крыша или пахнет мюнстерским сыром?

Сморщив нос, я направляюсь к источнику запаха – бульдожке, которую я назвала Мистингет.

– Ну да, это ты воняешь! Извини, красавица, но тебе никогда не найти приемную семью с таким запахом. Придется что-нибудь придумать.

Словно в подтверждение моих слов Мистингет поворачивает ко мне голову. С открытой пастью и свисающим языком она как будто мне улыбается. Невольно, даже не обращая внимания на вонь, я таю.