Я всегда очень любила собак. Безоговорочная любовь, никаких обид, в общем, все, чего недостает двуногим. Такой была Муна, думаю я, в который раз вспоминая бабушку. Человек-лабрадор, без присущего ему запаха колбасы.

Но странное дело, она предпочитала кошек, любовь которых еще надо заслужить. Трудности ее мотивировали. Она говорила, что, когда животное выбирает тебя и проникается к тебе доверием, ваша связь крепнет. И она восхищалась кошачьей независимостью. В сущности, она была невероятной помесью собаки и кошки, как бриошь на майонезе.

– Макс? Что с тобой? Ты где витаешь?

– Нет-нет, все в порядке. Я вспомнила бабушку. Ладно, пошли?

– Пошли.

Мы выходим из приюта и направляемся к ближайшему парку. Я иду быстрым шагом. Не потому что решила заняться спортом, чтобы сжечь вчерашние взбитые сливки, просто приходится поспевать за собаками, которые тянут поводки, они точно как дети у входа в Диснейленд. И буквально через несколько минут я уже на центральной аллее парка. Почему у нас не ездят на собаках? Отличный же способ передвижения. Погода сегодня хорошая, и я любуюсь клумбами с поздними цветами. Ну как любуюсь, скорее смотрю, как они проносятся мимо.

А потом в сотне метров впереди я что-то вижу. Кажется, это…

Ох. Боже. Мой.

Кролик.

Если бы мы снимались в фильме, этот момент мог быть в замедленной съемке. Оскаленные собачьи пасти. Мои округлившиеся глаза. Кролик, уши торчком, маленький белый хвостик замер.

Потом – снова нормальная скорость кадра.

В четверть секунды ситуация выходит из-под контроля. Собаки, должно быть, почуяли кролика (который, несомненно, почуял, что пахнет жареным) еще прежде, чем я его увидела. Изо всех своих сил (даже пудель-чихуахуа) они рвутся вперед и тащат меня за собой. Я перехожу с быстрой ходьбы на бег. Сжимаю кулаки изо всех сил, чтобы не выпустить поводки. Слышу, как Клодия вдали кудахчет мне в спину какой-то совет. Кажется, она говорит, чтобы я скомандовала им стоять. Как будто я сама об этом не подумала. Как будто они собираются слушаться.

– Стоя-а-а-а-а-а-а-ать! Это прика-а-а-а-а-а-аз!

Сцена, я уверена, смешная до колик. Для всех, кроме меня.

Но кролик проворен и явно не желает становиться рагу, поэтому он молниеносно сворачивает в сторону на девяносто градусов. Собаки следуют за ним, заложив не такой крутой, но все-таки неслабый вираж. Им на четырех ногах вписаться в поворот легче, чем мне на двух. Мой бюст решает последовать за собаками. Ноги, предательницы, продолжают идти прямо. Расплата незамедлительна, я растягиваюсь во всю длину, и меня волокут по земле еще с десяток метров. Во рту оказывается ромашка.

К счастью, мое падение позволяет кролику унести свои быстрые ноги и прелестный хвостик.

Собаки признали поражение и остановились. Остановилась и я и, по-прежнему сжимая в руках поводки, переворачиваюсь на спину. Закрыв глаза, пытаюсь перевести дух и понять, целы ли кости. Правая нога на месте. Левая нога похуже, но тоже сойдет.

Что-то мокрое, липкое, с острым запахом ног заставляет меня открыть глаза. Мистингет, сияя улыбкой, стоит надо мной и, как будто одного раза недостаточно, снова лижет мне щеку.

– Как ты, Максин? Ничего не сломала? Вот это сальто!

Привстав на одном локте, отталкивая другой рукой ходячий сыр и выплевывая наполовину проглоченный пучок травы, я начинаю истерически хохотать.

– Спокойно погуляем, ты говорила?

В два часа, прихрамывая на левую ногу и с расцарапанной правой щекой, я подхожу к двери кабинета Летисии. В отличие от большинства людей я обожаю ходить к стоматологу. То есть на самом деле я обожаю навещать сестру. А она, так уж вышло, стоматолог.