– Через месяц примерно.

– Месяц?! – воскликнула она громче, чем хотела сама.

– Да.

– Куда вы собрались?! На целый-то месяц?!

– Даже не знаю, как тебе это объяснить….

– Уж постарайся.

– Мои каникулы подошли к концу.

– Так ты учиться едешь?

– В каком-то смысле….

– Что это значит?! Себастьян, не зли меня, отвечай чётко! – Она злобно зыркнула на него.

– Я еду учиться, но не математике там или языкам. Я еду учиться… убивать людей.

– Не хочешь говорить, куда вы едете, так и скажи, нечего выдумывать!

– Так я не выдумываю.

– Ты думаешь, я поверю в это?

– Не хочешь верить, не верь. Я сказал правду.

– И что, я останусь тут?

– Да.

– Вот фигушки! Я еду с вами!

– Не едешь.

– И кто мне запретит? Ты, что ли?

– Твоя мама сказала, что ты не можешь поехать с нами.

– Это с чего вдруг?

– Не знаю.

Повисло молчание. Хикари боролась со злостью и обидой, а Себастьян молча смотрел на кружку, в которой плескался едва тёплый чай. Его глаза были пустыми и отрешёнными, как и его поведение.

– Ладно, – сдалась она. – Месяц не так уж и долго. Переживу.

Вместо какой-либо реакции от Себастьяна была лишь тишина. Для приличия она подождала немного, но он как смотрел молчаливо в чашку, так и продолжил.

– Алё, я с тобой разговариваю. – Она помахала рукой перед чашкой, чтобы он обратил внимание.

– А. Прости, задумался.

– Ты какой-то странный сегодня. Что случилось?

– Да ничего…

– Говори. Или ты хочешь, чтобы я из тебя это выбила?

– Тебе лишь бы кулаки почесать….

– Себастьян!

– Ну ладно-ладно… Я не хочу туда ехать.

– Ну вот. А говорил, что все делают что-то, только когда чего-то хотят.

– Мама говорит, что я должен туда поехать, чтобы стать сильным и мог прожить долгую жизнь. Но я не понимаю, зачем мне это. Вот ты никогда не думала, что будешь делать, когда вырастешь?

– Ну-у… Нет, не думала.

– А я думал. И знаешь что? Ничего из того, что я могу представить, я не хочу. Кем бы я ни стал, что бы ни делал, я не вижу в этом никакого смысла. Я не хочу ничего и не думаю, что захочу когда-нибудь.

– И тебе из-за этого грустно?

– Не знаю. Наверно. – Он пожал плечами. – Я только одно знаю точно – мне скучно. У тебя когда-нибудь было такое, что ты смотришь на стрелку часов, а она будто специально ползёт так ме-е-едленно, что тебе аж тошно становится?

– Да. Постоянно на уроках так: закрываешь глаза, сидишь такая, сидишь, думаешь, что минимум пол урока прошло, открываешь глаза – а прошла всего минута. Но к чему ты это?

– У меня так постоянно, а не только на занятиях.

– Всё потому что ты слишком умный, – изрекла она, будто огласила очевидную истину, и разговор ушёл в другое русло.

Мало каких детей обучают этому в таком возрасте. Даже для Альф, чьи взгляды на жизнь и смерть лишены какой-либо морали, это не было нормальным. Однако его семья обучала этому чуть ли не с пелёнок. Может быть, это и являлось причиной, почему он и его мама являлись представителями одной из самых уважаемых династий Альф – тридцать третьих.

Про деление людей на Альф и Бет он узнал ещё в раннем детстве – из прочитанной им книги, что он втайне от мамы стащил из её комнаты. Беты – обычные люди, а Альфы – необычные. Разница между ними как между овцами и волками. Беты – овцы, послушное стадо, которому уготована не захватывающая, но относительно безопасная жизнь. А Альфы – волки, обладающие невероятной силой и немыслимыми богатствами, но для которых каждый день испытание. Стадо живёт безмятежной и спокойной жизнью, волки борются за жизнь и территорию. В отличие от Бет, у Альф жизнь короткая и тяжёлая. Мать Себастьяна прекрасно понимала это и сына начала учить выживать с раннего детства. Она старалась подготовить его ко всему, что может его ждать в нелёгкой взрослой жизни. К своим семи годам он умело обращался с огнестрельным и холодным оружием, способен взламывать простейшие замки, развязывать связанные руки и убивать людей. На его руках уже была кровь нескольких человек, но это не нанесло никакой психологической травмы, да и не могло нанести, ведь у Альф иные психика и воспитание, чем у Бет.