– Я посажу тебя в такси, – Коэн пропустил её слова мимо ушей и тоже начал одеваться.

– Почему я никогда у тебя не ночую, напомни мне? – с усмешкой спросила Айрис.

– Я во сне хожу, чавкаю и громко ругаюсь матом, – обезоруживающе улыбнулся Коэн, натянул футболку и аккуратно подтолкнул Айрис за талию из спальни.

– И что, ты ни разу ни с кем не проводил всю ночь, Коэн? Я тебе не верю, – Айрис остановилась около входной двери и посмотрела ему в глаза.

– Ты уверена, что хочешь знать ответ? – взгляд Коэна внезапно стал жёстким и стальным, пронзающим насквозь.

От этого взгляда, от слов, доказывающих, что кто-то значил (а может, и сейчас значит?) для него намного больше, чем она, Айрис снова впала в бешенство. Она не могла произнести ни слова от ярости. На девушку было страшно смотреть: она сильно побледнела, потом покраснела, смогла только выдавить из себя, что наговорит ему аудиосообщение, что она обо всём этом думает, и выбежала из квартиры, даже не закрыв за собой дверь. Коэн захлопнул дверь сам и остался в тишине и в одиночестве. Один. Как же было хорошо! Он любил вечернее одиночество.

Ночью Коэн проснулся от жара, которым пылало его тело. Повторяющиеся сновидения были связаны с длинными рыжими волосами и жёлтым лугом, где он упивался запахом знакомого чувственного, нежного девичьего тела. Жгучее, вязкое желание горело у него в животе, член стоял, грудь глубоко вздымалась, ягодичные мышцы были напряжены, мысли спутаны, он изнемогал от желания. Коэну так хотелось вернуться в тот сон, наконец-то разглядеть её лицо, прикоснуться к её губам, ведь он знал, что это была она, но расплывчатый образ убегал от него, смеялся, прятался за столетними толстыми деревьями с пышными жёлто-зелёными кронами, она была настолько неуловима, что не представлялось даже малейшей возможности, что ему удастся догнать и заглянуть ей в глаза. А с уходом дремоты уходили и луг, и волосы, и древесный свежий запах. Не открывая глаз и стараясь не отпустить до конца те страстные ощущения, Коэн взял руками член, и не успел он протянуть кожу вверх и вниз, как волна наслаждения накрыла с головой, и горячая струя спермы длинным фонтаном взмыла вверх, заливая и грудь, и подушку, и простынь… Он не помнил, когда ощущения от оргазма у него были такими сильными. Коэн расслабился, его тело обмякло, он на какое-то короткое время вроде бы даже отключился.

И тут раздался телефонный звонок.

***

Ничего не украли, тем страннее было это ночное нападение на лавку гадалки в самом сердце района Джоржтаун города Вашингтона.

Коэн приехал первым из своей группы, потому что жил недалеко. Из-за нервной и практически бессонной ночи его мучила давняя подруга-мигрень. В машине он выпил таблетку обезболивающего, затем принял документы и лист допроса из рук полицейского, дежурившего около входа, и сразу пошёл осматривать место преступления. Дверь в лавку была открыта, и Коэн вошёл в просторную гостиную со светлыми стенами зеленовато-оливкового оттенка. На удивление, помещение было весьма современным, несмотря на стереотипное представление о тёмных комнатах, где колдуньи вершат свои страшные магические дела: на стенах висели редкие картины с абстрактными изображениями, из больших окон в пол комнату заливал яркий лунный свет, высокие коричневые шкафы стояли вдоль простенка между окнами, все дверцы были закрыты. Бирюзовый диван был отодвинут от стены, разноцветные подушки вспороты, синтепон покрывал почти весь пол комнаты как слой декабрьского снега. Дверь в рабочий кабинет была нараспашку, книги разбросаны, маленький деревянный стол для гадания перевернут, и большой магический шар лежал рядом с комодом на полу. Ящики рабочего стола у дальней стены были открыты, их содержимое валялось на полу рядом со скрепками, ручками, листами из блокнота. Несколько целых кружек, видимо из кухни, также были побросаны на пол. Складывалось ощущение, что кто-то просто хорошенько похулиганил в этом месте. И хулиганство имело бы место, если бы точно такие же нападения не были совершенны ещё в двух лавках – одно тут же, в Джорджтауне, на другом конце района, а второе – в штате Виргиния, в Александрии. Совсем близко, но уже другой штат. Поэтому полиция быстренько умыла руки и передала это дело ФБР.