Но иногда состояние комы может длиться недолго. Коэн помнил случай, когда один из его свидетелей вышел из комы спустя сутки, отделавшись лёгкой черепно-мозговой травмой, сохранив и память, и сознание, и физическую активность. Его скоро выписали из больницы, и они с Коэном смогли собрать очень ценный для дальнейшего расследования материал, который помог посадить за решётку кое-кого нечистого на руку из правительственного аппарата. Вот Коэну тогда досталось за это от заместителя директора Джонса…

Неизвестно, сколько времени прошло, пока он стоял около больничной кровати. Коэн задумался, что за импульс заставил его зайти в эту палату, и пытался снова поймать то чувство, которое его сюда притянуло словно магнитом, как вдруг услышал в коридоре голоса людей. Он автоматически поправил и без того идеально лежащее неподвижное одеяло, ещё пару секунд посмотрел на перебинтованное лицо женщины, зачем-то мысленно пообещал вернуться и выскользнул из палаты. Его никто не заметил выходящим, только при повороте к лифтам он столкнулся плечом с идущим навстречу сотрудником в белом халате, но Коэн коротко извинился и успел заскочить в закрывающийся уже было лифт.

Он даже представить себе не мог, к каким переменам в его жизни приведёт эта нечаянная встреча.

Трейси стояла на песчаном пляже Северного моря. Холод пробирал до костей, подол её платья намок, но она привыкла к холодным родным водам. Она смотрела вдаль, выглядывая какое-нибудь судно, которое (а вдруг!) принесёт сегодня в их края нелюдимое море. Ей показалось, что-то забелело вдалеке, и сделала шаг навстречу призрачному незнакомцу. Но тут внезапно ей категорично перегородила дорогу лохматая махина – огромного размера леонбергер по кличке Файген, весом в пятьдесят килограмм и ростом Трейси по пояс, собака встала в сантиметре от стоп девочки. Трейси вспомнила про предупреждение о шторме, схватила Файгена за хохолок на макушке и сделала несколько шагов назад, продолжая вглядываться в море.

Она жила с родителями на острове Амрум в Германии. Её отец, Стефан Бецкер, держал маленький отель – белый двухэтажный домик с тростниковой крышей, целиком покрытый розовыми цветами. Мать, Клаудия Бецкер, работала в нём и хостес, и шеф-поваром, и горничной. Конечно, в самые пиковые туристические месяцы они нанимали ещё поваров, помощниц по хозяйству, но большую же часть года отец и мать содержали отель вдвоём. Трейси в свободное от учёбы время помогала им по мере своих сил.

Отец и мать были счастливы в своем маленьком бизнесе. Для Германии двадцатых годов ХХ века это был нелёгкий труд, но это была их общая мечта. Возможно, они даже и поженились не по любви друг к другу, а благодаря любви к своей мечте. Вдвоём было легче её осуществить, и они с удовольствием вместе возились в саду, ходили на рынок, подсчитывали бюджет.

Трейси же здесь было скучно. Она никогда не была за пределами Германии, да и внутри страны всего пару раз ездила в Берлин с родителями да в Мюнстер к тётушке Хельге.

Родители назвали Трейси совсем не немецким именем в честь своей второй любви после отеля – следам на песке (с английского имя Tracy означает «оставляющая следы»1). Они обожали гулять около моря, причём сначала в одну сторону, а потом обратно, по пути находя свои же следы. У них была такая игра – успеть вернуться и найти отпечатки ног до того, как море их заберёт себе. По мнению Трейси, это было странное развлечение, но она любила своих чудаковатых родителей, и в детстве тоже играла в эту игру вместе с ними.

Сама же Трейси хотела оставить свой след не только на песке, с которого он точно будет смыт водой через несколько минут или даже секунд. Она хотела бороздить на кораблях моря – и не их маленькое Северное, а пересекать Атлантику, а может даже когда-нибудь попасть в Индийский океан. Она грезила о высоких мачтах, деревянных палубах, ночами зачитывалась историями о пиратах и отважных моряках, их прекрасных дамах и невероятно опасных приключениях. Трейси хорошо училась в школе и втайне от родителей мечтала пойти учиться в морскую школу, хотя сомневалась, возьмут ли туда девушку, а спросить было не у кого. Долгими вечерами она сидела с Файгеном около моря и рассказывала ему, как она, взрослая и строгая, будет ходить в белом костюме по палубе и раздавать указания мальчишкам-матросам.