Он улыбнулся. Еще раз, но уже с огромным волнением потянулся к ее волосам… и не смог их коснуться. Хотя знал, что это сон, и ничто не мешало ему сделать это. Но его сны были так похожи на реальность, что даже смущение по поводу нарушения норм этикета было в них вполне настоящим.

Рэйвен убрал руку от волос девушки и вместо этого легонько коснулся ее щеки. Кеттелин зашевелилась, еще крепче обняла его, но не проснулась. Рэйвен беззвучно рассмеялся. Какая прелесть. Какое чудо! Бодрствующая Кеттелин с ее вечно горящим насмешливым взглядом манила его и пробуждала жгучие эмоции. Спящая же вызывала щемящее чувство нежности.

Он снова провел пальцами по ее щеке, скользнул по линии подбородка и засмотрелся на губы. Пересохшие за ночь, потрескавшиеся из-за отсутствия должного ухода, они все же манили его. Почему? Потому что в одном из полузабытых снов вчерашнего дня, нашептанных безумием, Кеттелин объяснила ему, что такое поцелуй. С долгим головокружительным примером. И теперь он вспомнил об этом и захотел коснуться ее губами. Впрочем, а почему нет? Этот сон так полон нежности…

Рэйвен потянулся к ней, но вдруг ощутил на своей шее холодную сталь оружия.

- Только попробуй, - угрожающе сказал Велес, все это время, оказывается, сидевший у него над головой чуть позади – так, что Рэйвен его не видел.

Рэйвен вздрогнул. Откуда Велес в таком сне? Или это все-таки реальность? Но разве могла бы Кеттелин оказаться в его объятиях? Как это произошло?

- Руки убери от нее, - потребовал тем временем мужчина. – И отодвинься.

- Не могу, - тихо сказал Рэйвен, чувствуя мурашки по всему телу от мысли, что его обнимает сейчас настоящая Кеттелин. – Она проснется.

- Я сказал, отодвинься! – чуть громче потребовал Велес и развернул край узкого меча так, что тот стал касаться шеи эльдарца не плоскостью, а острием.

- Что происходит? – пробормотал Хайсин, поворачивая к ним заспанное лицо. – Чего орете в такую рань?

- Мутотень какая-то происходит, - хмуро ответил Велес, кивая на два тесно сплетенных тела. – Я велел тебе отодвинуться от нее, белоголовый.

- Оружие убери – отодвинусь, - сказал Рэйвен, прекрасно понимая, что поворачиваться навстречу остро отточенному лезвию – плохая идея.

Лезвие исчезло. Рэйвен под наблюдением двух пар глаз осторожно снял с себя руку Кеттелин и чуть развернул плечо, ложась на спину и медленно выпутываясь из-под ноги девушки. Холодный воздух вкупе с диким разочарованием тела тут же скользнул в пустое пространство между ними. Но тут Кеттелин нахмурилась, поежилась от холода… и потянулась следом за ним. Снова крепко обняла и практически улеглась сверху, уткнув нос ему под ухо. Получилось еще хуже. Рэйвен замер. Двое наблюдателей переглянулись. Точнее, уже трое – Лейкери тоже проснулся.

- Красава, - негромко позвал окончательно проснувшийся Хайсин. – Красава, очнись. Ты че-то малец попутала.

Он пододвинулся к девушке и похлопал ее по плечу. Кеттелин зашевелилась, чуть приподнялась на локте – сонная, помятая, очаровательно лохматая. Рэйвен с тоской глянул на нее снизу вверх. Сейчас она откроет глаза, испугается, шарахнется, и все волшебство момента сгинет. А потом она будет сожалеть. И между ними появится неловкость – не такая, что была прежде, когда глупости делал только он, а более глубокая: взаимная. Та, из-за которой не встречаются взглядами и держатся на расстоянии, а потом и вовсе начинают избегать друг друга.

Кеттелин, наконец, открыла глаза. Пару секунд смотрела на Рэйвена не совсем осмысленным взглядом. Потом еще несколько мгновений недоуменно оценивала близость их тел и, собственно, позу. Мельком оглядела лица свидетелей. Рэйвен видел по ее лицу, как на нее находит осознание. Как она хмурится, поджимает губы, думает о чем-то. Но вопрос, который она задала, закончив оценивать обстановку, оказался для него неожиданным: