- Снизу подцепите, там удобнее, - посоветовала Кеттелин, направляя его руку и приникая к нему еще ближе. Рэйвен ощутил сильнейшее волнение и попытался отстраниться. Определенно, идти сюда было плохой идеей. Он знал об этом и все равно пришел. Нашел повод. Да, повод. Какой смысл себя обманывать? Его влекло к Кеттелин. И неважно, по ошибке или целенаправленно. И сейчас нестерпимо хотелось обнять ее за плечи: она так удобно сидела, что это движение будто само просилось. Обнять, почувствовать горячую кожу сквозь ветхую ткань и биение сердца под своей ладонью…

Рэйвен сглотнул снова набежавшую слюну, будто голодный при виде богато накрытого стола. Кеттелин нажала на клещи поверх его руки. Раздался щелчок, и ветка отпала.

- Надо сок убрать, - сказала она, явно не заметив его душевных переживаний и принимаясь промакивать капли подолом собственной рубахи. – Он после высыхания превращается в липкую дрянь, которую ничем не отчистить, так что будьте осторожны.

Промокнув срезы, девушка вытерла и инструменты. Опять о собственную рубаху, которую считала любимой. Видимо, деревья ею ценились выше.

- Вот так. Удалите остальные, теперь будет легче, - Кеттелин снова подала Рэйвену клещи и сместилась чуть назад, чтобы дать ему простор действия. Но лучше б она этого не делала. Горячее дыхание стало колыхать волосы и щекотать ухо и шею Рэйвена, заставляя думать вовсе не о ветке, а о близости Кеттелин. Жар грел ему плечо и бок. Рэйвену снова нестерпимо захотелось, чтобы она его обняла. Для шаттергранки это движение вряд ли много бы значило. А для него… Боги, неужели это все-таки правда? Он поражен Амоком, нацеленным на смертную? Это же просто катастрофа.

Он прикрыл глаза.

- Рэйвен, Вы сегодня какой-то рассеянный, - заметила Кеттелин, забирая у него клещи и быстро и ловко удаляя лишние ветки. – Не перегрелись? Хотя, вроде, еще не так жарко. Да и волосы у Вас светлые, солнце не должно их припекать. Может, Вы заболели из-за вчерашнего дождя?

Она отложила инструменты и потрогала его лоб, но ее ладонь была, разумеется, горячее.

- Да, я не очень хорошо себя чувствую, - сказал Рэйвен, нежась под этим теплым прикосновением. – Мысли ватные от лекарства. Думать очень тяжело.

- Вы, наверное, еще и не выспались, - сочувственно заметила Кеттелин, отнимая ладонь. – Легли-то за полночь. Вон, как будто и синяки под глазами. А чего Вы, собственно, встали в такую рань? Спали бы да спали. Даже если собирались что-то обсуждать за завтраком с отцом, так он гостей не зовет рано.

Рэйвен вспомнил о своем статусе, встряхнул головой и попытался сосредоточиться. Получилось плохо.

- А Вы почему рано встали? – задал он встречный вопрос, чтобы не врать.

- Бессонница, - вздохнула Кеттелин. – Проснулась случайно на рассвете, и вдруг мысль: хочу земляничного ликера. Ну, какой ликер в такую рань? Тем более, после вчерашнего. Так и в запой можно уйти. Попыталась заснуть – и ни в какую. Пришлось встать и делом заняться.

Рэйвен прикусил губу. Выходило, что сон опять был вещим, но лишь частично. Кеттелин действительно могла напиться земляничного ликера, спьяну заявиться к нему и…

И. Тобиан и Лейкери не допустили бы того, что случилось во сне. Да и сам он остановил бы себя хотя бы затем, чтобы не смущать Кеттелин своим поведением: она-то, похоже, ничего подобного не чувствовала. Собственно, и не должна была. Хотя вчера в поле Кеттелин делала такие вещи… Если ему, конечно, все это не привиделось.

Рэйвен вспомнил, как она коснулась его губами. Прикрыл глаза и облизнулся, на миг погрузившись в воспоминание. Горячее облако дыхания, пьянящий взгляд и тяжесть распаленного шалостью тела…