– Дедушка с бабушкой тоже не прибираются, – кричит дочь, глотая слёзы.

– И ты… порядок – это скучно, – упрямо топает ногой, – разве ты не счастлива? Разве ты жила в порядке?

Нехилые такие заявочки для восьмилетнего ребёнка.

– И может быть, жаль, что не жила, – по-настоящему отвечает мама. Не отшучивается. Не прикрывается никакими щитами полуправд, – может быть, тогда у нас была бы отдельная своя квартира. И машина. И работа хорошая и больше денег. Я хочу, чтобы ты жила лучше.

– Я всегда жила в бардаке! Ненавижу порядок. Ненавижу учиться, – дочь глотает слёзы, стоя посреди комнаты в школьной форме.

– Это очень жаль. Давай поговорим об этом после школы, – ещё раз просит мама.

– Я не пойду в школу.

– Не ходи.

И тихо уже в воздух:

– Что вы все на меня орёте? Ты кричишь, Ратмир с Ратибором кричат.

Мама ложится на диван, накрывается с головой одеялом.

Дочь ошарашена:

– Это разное.

Её братья живут в другом городе. Они не хотят разговаривать с мамой. А в этом году даже отправили обратно посылку с новогодним подарком.

– Вы все на меня кричите, – грустно повторяет мама.

Мама не плачет. Кажется, она просто устала. От этого всего. Она просто лежит под одеялом. И ей всё равно. Всё равно, пойдёт ли дочь в школу. Не в принципе, а вот сейчас всё равно. В эту минуту.

Потому что игра получилась по-настоящему. Она сковырнула какие-то глубинные пласты и докопалась до ядра. До самого ядра проблем. Игра отбирает привычные основы. Пугает последствиями.

– Я привыкла к бардаку, – упрямо повторяет дочь.

– Ну хорошо, тогда надень туфли, которые ты носила в 5 лет и ходи в них, ты ведь к ним привыкла, – мама злится, – или возвращайся в садик.

– Я к нему не привыкла! Это разное! – дочь снова заливается слезами. Растрёпыш меняет всю жизнь.

Лада уже стоит в прихожей, надела огромный рюкзак с единорогом и старую курточку. Новые туфли. Про них мама говорит: «Я бы и себе такие купила». Туфли стоят больше 3 тысяч рублей, кожа натуральная и внутри, и снаружи. Бабушка, узнав цену неодобрительно качала головой. Свои дорогие мама носит 3-й год. Они уже обтрепались, выглядят некрасиво. Но мама их любит и говорит, что очень удобные. Другие дешёвые не хочет, а на хорошие новые деньги ещё надо заработать.

– Милая моя, – мама вытирает слезинку с подбородка дочери, – к бардаку всегда можно вернуться. Ты ведь не пробовала жить в порядке.

– Пробовала. Складывать вещи по местам – скучно и долго.

– Зато удобно, когда видно, где всё лежит.