Антон Павлович ноль внимания.

– Хорошо, что пришла. Проходи.

– Я на пять минут. На пикник спешу с Галькой.

– Проходи! Проходи!

Роза сняла пуховик, шапочку, встала перед зеркалом в прихожей- в коричневой мужской рубашке навыпуск

– Проходи!

Роза прошла на кухню.

– Садись! – указал Антон Павлович на табурет напротив. – Разговор у нас с тобой будет серьезным.

Роза села, но тут же встала.

– Хотите шоколад? Меня угостили.

– Нет, – отмахнулся Антон Павлович. – Садись!

Роза села. Она находила поведение Антона Павловича более чем странным.

– Разговор у нас с тобой, Роза, будет не из приятных. Знаешь… Так вот… Я от тебя заразился… Догадываешься, о чем речь? Вчера я был в больнице. Я еще в пятницу все понял. Роза, у нас с тобой сложились неплохие отношения, давай их сохраним, если ты, конечно, этого хочешь, но надо лечиться.

– Чем заразился? – в страхе спросила Роза, побледнев, часто заморгав глазами.

…убежать, скрыться, забиться в щель, как таракан, чтобы ничего не слышать и не видеть! Но как? Роза даже встать не могла, словно кто держал.

– Ты не догадываешься? – ровным голосом продолжал Антон Павлович.

Роза с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься, – уже глаза повлажнели.

– Вы такой добрый… Почему от вас жена ушла? – с нехорошим, вымученным выражением лица, спросила Роза.

– Может, я ушел.

– Наверно. А у вас спрашивали в больнице, с кем вы имели?..

– Конечно.

– Вы сказали?

– А что мне оставалось делать. Оказывается, ты человек известный. Лечилась уже.

– …меня изнасиловали тогда, – не хотела Роза рассказывать – вырвалось. – Тогда я получила целый букет заболеваний. Мне надо было обратиться в милицию, я не пошла.

Роза утаила, что тогда была пьяная и ничего не помнила.

– Ладно. Дело прошлое. Вместе пойдем в больницу?

– Я здесь не буду лечиться. Здесь врачи плохие.

– Ты знала, что больная?

– Нет, – соврала Роза.

– Сам виноват. Надо было поостеречься. Есть будешь?

– Я на пикник иду. Чай выпью.

Антон Павлович достал из холодильника масло, небольшой кусочек колбасы, нарезал хлеб.

– Антон Павлович, будь у меня 100 тысяч, я бы поехала в Крым. Позагорала. Купила бы себе просвечивающие сексуальные плавки за двадцать пять тысяч, яркую губную помаду… Тут у нас на базаре я видела лифчик просвечивающий. На месте сосков темные точки. Красивый. Хочу купаться!

Роза примерно знала, от кого заразилась. Хорошо было бы начать жизнь с нуля, чтобы мать прописала в квартире, чтобы не было детдома… Мальчишки в детдоме часто дрались. Дрались до крови. Было страшно.

– Роза, чай остынет.

– За что вы на меня сердитесь? Я наглая? Да?

– Я не сержусь. Сам виноват. Ешь…

Антон Павлович ушел в комнату. Роза хотела вымыть посуду, но вспомнила: когда лежала в венерическом отделении, посуда дезинфицировалась.

– Посуду надо хлоркой мыть? – спросила она.

– Оставь! Я вымою!

Роза прошла в комнату. Антон Павлович сидел на диване, закинув ногу на ногу.

– Можно покурить? – спросила Роза.

Антон Павлович разрешал курить в комнате, но Роза все равно каждый раз спрашивала: так было лучше, по-честному. Роза принесла из кухни пепельницу, закурила, села в кресло и тоже закинула ногу на ногу, как Антон Павлович.

– Ну что будем делать? – спросил Антон Павлович. – Расстаемся?

Роза отвернулась, в глазах защипало от слез.

– Надо лечиться, только не здесь. Надо куда-то ехать – в большой город. За границу.

– Роза, какая разница, где лечиться? – усмехнулся Антон Павлович. – Главное – лечиться. Курс лечения небольшой.

– Я здесь не буду лечиться!

Роза не хотела бы опять попадать в городскую больницу, афишироваться. Хватит и одного раза, прославилась.

– Сколько сейчас времени? – встала Роза с кресла.