С середины и до конца 1970-х Игорь часто бывал на Алтае в Рубцовске, где находился тракторный завод, производящий тракторы, лесозаготовительные и трелевочные машины, а также машиностроительный завод, на котором изготовлялась вездеходная гусеничная техника военного и гражданского назначения. Рубцовск был богом забытым местом в предалтайских степях, на берегу реки Алей (глубиной по колено) недалеко от границы с Казахстаном (сорок километров). Он был в те времена на втором месте в СССР после Норильска по концентрации крупных промышленных предприятий. Климат там преотвратительный – сухая жара с пылью летом и пронзительные холодные ветра зимой. История становления города весьма примечательна: в начале войны эшелоны с оборудованием Харьковского тракторного завода и Одесского завода сельскохозяйственного машиностроения шли на восток, и одновременно с этим происходил поиск места для их размещения. Перед войной в городе было развернуто строительство зерноскладов и сахарного завода. Наличие этих строений позволило разместить там огромное количество эвакуируемого оборудования и немедленно начать производство. Было жаль, что эшелоны не дошли до горного Алтая (Бийск, Горно-Алтайск) с великолепным климатом, лесами, речками и Телецким озером. Но у войны своя философия…

Игорь принимал самое активное участие в разработке на тракторном заводе небольшого промышленного трактора, унифицированного с уже производимым там сельскохозяйственным трактором. Он близко сдружился с тамошними двумя украинцами – начальником бюро трансмиссий и заместителем главного конструктора по новым разработкам, а также был в отличных отношениях с главным конструктором, тоже украинцем. Вообще, на огромной территории примерно от Новосибирска до Тихого океана был повышенный процент украинцев, предки которых переселились сюда в столыпинские времена.

Поскольку Игорь часто бывал в Рубцовске, а место это весьма примечательное с точки зрения посещающей его публики, то ему пришлось там познакомиться с разными интересными людьми. Так, однажды жарким летним днем профессор отправился со своим соседом по гостиничному номеру – «толкачом»[13] из Саратова – на пляж речки Алей. На пляже его сосед замялся и пригласил расположиться в кустах на небольшом острове на середине реки, поросшем густыми кустами. Максимальная глубина реки была по пояс, и соседи легко переправились на остров, закатив брюки. Когда сосед остался в плавках, Игорь ахнул: от пяток до шеи тот был покрыт татуировкой. И чего там только не было! На лопатках были изображены двое мужчин, распиливающих бревно в козлах между лопатками. Когда сосед шевелил лопатками, мужчины пилили бревно. Дальше – больше: на попе находились два кочегара с лопатами, которые при шевелении ягодицами бросали уголь в надлежащее отверстие. Руки и ноги были покрыты разнообразными картинками и надписями поменьше.

– Слушай, дорогой, Третьяковскую галерею можно закрывать!

– Вы смеетесь, а я нигде не могу раздеться – народ собирается. А перед внуками как неудобно…

– Да как вас так угораздило?

– Война… штрафбат.

Другой примечательный случай произошел с Игорем, когда он в самолете, летевшем из Новосибирска в Рубцовск, познакомился с молодой красивой женщиной – инженером-металловедом. Всё бы ничего, но когда по прилете на место пассажиры встали, оказалось, что Игорь не достает этой даме даже до плеча. Дальше они жили в одной гостинице, вместе ходили на завод, вместе завтракали и ужинали в ресторане… и слегка забавляли окрестную публику. Второй такой случай был у Игоря спустя много лет, когда в Скопье один его македонский коллега поручил своей жене – бывшей американской модели сербского происхождения – опекать Игоря на Балканах.