Давал я шефу немецкой парусной школы гитару, он своим подопечным организовал небольшой творческий вечер, с участием некоторой активной группы они исполняли песенки, зачитывали рифмованные выступления-куплеты. Далее была Abschlusspraty, в одном местном кафе, посидели мы также и там, я и моя новая симпатичная знакомая, немочка.

Пятая помощница как умеет стряпает козни и злобные выходки против меня и против прочих нелюбимых-неугодных – даром, что пятая, капитан лелеет её так, что старпом и второй помощник только ей и поддакивают. Один из курсантов позже даже по наивности всерьёз предположил, что пятая помощница – это капитанова жена, даже может быть и по должности. Я бы предположил, что на деле он – её жена, а она – его муж.

Капитан тайно плетёт интрижки: понукает своим подручным-приспешникам, чтобы они против нас, «нелюбимых», устроили травлю – сами оне, телеса колыхающиеся, конечно на высотах недосягаемого Олимпа, якобы «вне политики». Старается поспевать, как умеет, в этих делах-делишках и наш боцман, облако в штанах.

Вся эта компашка имеет помимо личной неприязни ещё и персональный интерес – на места «нелюбимых», выдавленных с борта парусника, они хотят пристроить в рейс своих жён-сватов-братов и прочих блатов. Напишут в судовой роли, что это матрос, а что там на самом деле творится, никого не должно интересовать. Пассажирки капитановы получат ещё и денег за халявное путешествие. Такие вот в Росфедерации капитаны.

Нильс, немецкий мальчишка, лет десяти, с родителями был тогда на борту трейнизом, видно, что парень он смышлёный, родители говорят, что он хочет на капитана учиться. Я показал парню несколько заплёток – кнопы, репки, что-то подарил на память. Наверняка, станет он хорошим капитаном, не то, что наше пузо в кепке.

Начинается рейс назад. Щемящее душу расставание с нею – я с нею познакомился ещё в Норвегии, она была трейнизом. Симпатичная женщина, интеллигентная. В голове рой мыслей, основной лейтмотив – а что если мы не увидимся больше? Увидимся. Обязательно. Ведь не зря же шествует по Земному миру Мокошь, и её внимание касается и таких душ, как наши.

А капитан, похоже, изволют быть весьма недовольными. Как это водится, устраивает всякого рода пакости руками подручных. Ну ничего, мы и не такое в жизни видали. Не нравится мне капитан. Как обычно. Таких в иное время некоторые под винты бы с удовольствием спустили. Такой у меня характер, видимо, – всегда «проблемы с начальством». Не всегда, но весьма нередко.

Говорят, в советское время на каждом судне был первый помощник капитана – не только старший был, но и ещё один, самый главный. Это тот, кто должен был следить за политической чистотой в экипаже, куратор шпионажа от КГБ, в общем. Народ таких ненавидел. Судя по байкам, имеющим хождение в народе, такие типы обычно ничего не делали полезного, а всё выискивали повод для «дела» против кого-то неблагонадёжного. Например, мотористов арестовывали, если в Ла-Манше замечали их вымазанными в смазке. Обоснование было такое – человек хотел выпрыгнуть с судна и доплыть до «проклятой капиталистической Европы» – до Франции, Великобритании рукой подать. Но вода холодная, все знали, что для сокращения потерь тепла в холодной воде надо намазаться смазкой, чем-нибудь жирным. И бывали, говорят, такие случаи – прыгали иногда через борт такие вот беглецы. Вот и стали первые помощники при малейшем подозрении в «покушении на подготовку к побегу» оформлять дела. Говорят, что даже дела до тюрьмы доводили – на 3—5 лет сажали людей, и никого не интересовало, что человек должен был в машине ковыряться и без чумазости «маслопупу» никак не обойтись. У первых помощников своя отчётность о проделанной работе! Не всегда сажали, но первые в любом случае могли если не судьбу, то трудовую биографию человеку своими пакостями испортить. Толковал мне такие речи «дед», стармех, на одном ледоколе, про времена минувшие. Крепко он ненавидел бывшего первого помощника капитана, который на «Красине» в постсоветской России пристроился экскурсоводом: скольким же -людям эта с…а судьбу сломала в Балтийском пароходстве! Вот с такими «первыми» у меня в советское время были бы проблемы. Или у них со мною.