— Я знаю, Амаль, знаю.

— Никогда не думал, что будешь так загоняться, как девка малолетняя, - бурчу под нос, слышу тихий смех, улыбаюсь.

Хаджаров смеется, значит не все в этой жизни потеряно. Ему нужно немного оттаять, свыкнуться с мыслью, что начинается новая жизнь пусть и с оглядкой на прошлое.

— Ладно, давай в ресторан, выведешь в свет, но учти, мне нужно помыться и во что-то приличное переодеться, не в этом же мне идти. Найдется что-то в твоем скучном гардеробе для меня?

— Чья бы корова мычала, - насмешливо кошусь на Алика. – Сам же приучил меня носить костюмы, а теперь еще недоволен, - беру мобильный телефон. Звоню в хороший ресторан неподалеку от дома, бронирую столик для двоих. Позже сделаю доставку продуктов. Надеюсь, вкусовые привычки Хаджаров не сильно изменились.

— Есть сигарета?

— Я запрещаю тебе курить в машине.

— Какой же ты зануда. Неудивительно, что до сих пор один, с тобой кашу не сваришь.

— Тебе ли привыкать.

— Думал, ты изменился, а ты все такой же…

Смеюсь. Расслабляюсь. Безумно рад, что между мной и Хаджаровым по-прежнему тянется ниточка, которая связывает крепче толстых канатов, которую невозможно ни разрезать, ни разрубить. Она крепкая эта ниточка, крепче пуповины матери и ребенка.

Приезжаем в город. Алик с любопытством смотрит на изменения, хмыкает чего-то себе под нос, ничего не комментирует. Подъезжаем к моему многоквартирному дому, загоняю машину в подземный паркинг.

— Сменил хоромы? Помнится, раньше жил поскромнее, - ехидничает Хаджаров, направлясь со мной к лифтам. – Я рад, что ты сумел не прогореть, - неожиданно серьезно произносит.

Усмехаюсь, киваю. Говорить о том, что было сложно, порой казалось безнадежно, нет смысла. Это в прошлом. Нужно смотреть на перспективы, на то, как наша компания растет и становится солиднее среди своих конкурентов, чем была в том же прошлом году. С каждым годом цена акций растет, это радует, а какие приложены силы для этого, об этом не принято болтать направо и налево.

— Пентхаус? Да у тебя губа не дура, - комментирует Алик, зайдя в квартиру. Присвистывает, оглядываясь вокруг. – Я тебя недооценил, засранец.

— Прямо по коридору есть гостевая комната с отдельной ванной комнатой, там полотенца, прочие рыльные принадлежности. Одежду я принесу, - прохожу мимо застывшего Алика, он идет следом.

Прикусываю губу, сдерживая довольную ухмылку. Удивил, а Алика сложно чем-то удивить. Когда покупал недвижимость и поручал дизайнеру отделку, хотел просто удовлетворить своего внутреннего ребенка, которому всю жизнь хотелось жить на высоком этаже в хорошей квартире, получая от проживания эстетический экстаз. Именно поэтому все тут четко и грамотно продумано с точки зрения функциональности и дизайна. Нет ничего лишнего, не уместного.

В своей спальне прохожу в гардеробную. Алик правильно сказал, что у меня скучный выбор в плане одежды. Когда его арестовали, я с того дня не носил ничего кроме черного костюма, черной рубашки. Некоторые думали, что у меня какой-то бесконечный траур. Я настолько привык к черному, что иной цвет не воспринимаю, но у меня есть несколько запечатанных цветных рубашек. Беру серую, цвета метала, со штанги снимаю вешалку с черным костюмом. Хорошо, что с Хаджаровым мы во многом схожи, поэтому размер одежды, обуви совпадают.

Открыв дверь гостевой спальни, слышу шум воды, вижу посредине комнаты брошенную одежду. Чистые вещи кладу на кровать, выхожу, но только для того, чтобы на кухни взять большой пакет. Проверяю карманы костюма Алика, ничего ценного не нахожу, сгребаю теперь не нужный хлам в пакет, завязываю тугой узел.