Первые купцы – это, как мы помним, евреи или сирийцы, послужившие в средневековом «бестселлере» – «Золотой легенде» Якова Ворагинского —прообразами волхвов с дарами, загадочными восточными царями Каспаром, Мельхиором и Бальтазаром. Обладавшие достаточной степенью авантюризма, чтобы по опасным, полуразрушенным дорогам средневековой Европы, кишащим грабителями или рыцарями-разбойниками, доставлять предметы роскоши к западным королевским дворам. Ле Гофф пишет:

«Сколько препятствий нужно было преодолеть: лес с его опасностями и страхами, изборожденный, однако следами; бандиты, будь то рыцари или виланы, засевшие в засаде на краю леса или на вершине утеса; бесчисленные пошлины, взимаемые с купцов, а иногда и просто путешественников у мостов, на перевалах, на реках; скверное состояние дорог, где повозки тем легче увязали в грязи, чем более управление быками требовало профессионального навыка»179.

Остается только диву даваться, как вообще хоть какие-то товары удавалось довозить до покупателей.

Основным гужевым транспортом Средневековья были мул и осёл, поэтому дорога была не только опасной, но и долгой. Судя по контрактам, заключенным в 1296 г. на шампанских ярмарках, перевозчикам сукон и холстов требовалось две недели, чтобы попасть из Болоньи в Авиньон, дорога с шампанских ярмарок в Ним занимала более 20 дней, а из Флоренции в Неаполь – более 10. За это время их много раз могли ограбить, а товары могли испортиться, утонуть на переправах, вывалиться в дорожную грязь. И тем не менее, наш предприимчивый торговец, движимый то ли жаждой наживы, то ли поисками приключений, пересекал границы христианского мира, добирался до Африки и Крыма, проникал в Азию. Жан де Жуанвиль (1223—1317) – французский историк, биограф Святого Людовика и его соратник в Крестовом походе – во время плавания в Египет сам убедился, что купцы-авантюристы должны обладать безумной отвагой:

«Я поразмыслил над тем, насколько безрассуден тот, кто осмеливается подвергать такой опасности, присваивая чужое добро и вводя самого себя в смертный грех, ибо он ложится спать, не зная, не очутится ли он на дне морском»180.

Всё еще более усложнялось своеобразными, сказочными, фантастическими географическими представлениями средневекового человека о том, что находилось за пределами Европы и Средиземноморского бассейна, связанными с особой теологической концепцией мира, где три части Земли – Европа, Азия и Африка – отождествлялись с определенным религиозным пространством. Ле Гофф пишет, что считалось, будто «пупом мира» является Иерусалим, а восток, который на картах помещали наверху, на месте Северного полюса, имеет высшей точкой некую гору, позже идентифицированную как Такт-и-Сюлейман в Азербайджане, где находится край земли, и откуда вытекают Тигр, Евфрат, Фисон (скорее всего, это Ганг) и Геон (Нил). Вообразите себе представления о мире даже самой образованной европейской элиты XIII в., к которой принадлежал и Жуанвиль, если в рассказе о Седьмом Крестовом походе (1248—1254 гг.), он так описывает реку Нил:

«Подобает теперь повести речь о реке, которая пересекает Египет и вытекает из земного рая… В том месте, где Нил проникает в Египет, местные жители имеют обыкновение расставлять по вечерам сети, а поутру находят в них драгоценные предметы, которые они доставляют в страну, как то: имбирь, ревень, алое и корицу. Говорят, что эти пряности происходят из земного рая, падая под ветром с райских деревьев, подобно тому, как ветер ломает в лесу валежник»181.

Для средневекового христианина, бедного и стесненного во всём материальном, богатство было чудом, посланием Рая, которое несправедливо находилось в руках еретиков и отступников, поэтому отнять его было делом справедливым. Восток был мечтой о неземном богатстве, манившей драгоценными металлами, редкими породами деревьев, пряностями, а также фантастическими животными, «голыми королями, обвешанными драгоценностями», сказочными людьми с хвостами, «толстыми, как у собаки», описанными одним из самых знаменитых венецианских купцов-путешественников Марко Поло (1254—1324).