— Да брось, не за что. — Пожимает плечами он. — Красивая фотка! — Кивок Артура приходится на заставку рабочего стола, где я выгодно сижу на фоне моря.

— Спасибо. — Глупый совет из интернета сработал, надо же. Вот и повод для разговора. — Это мы с родителями отдыхали в Крыму прошлым летом.

Захлопнув крышку, я убираю ноут в сумку.

— С родителями? — поднимает бровь Артур. — Не с парнем?

Упс. Всё-таки идиотский был совет.

— Я в свободном поиске, не хочу пока серьёзных отношений.

Ну, да. Ты ври, да не завирайся.

— Не ожидал от тебя… — И снова этот оценивающий взгляд. Как хорошо, что я, наконец, решилась на линзы и кератин! И плевать, что глаза сушит аж до хруста. — А как же большая и чистая?

Освободив стол, мы вместе идём в сторону выхода.

— Ой, я тебя умоляю! — Ладно, вот эту насмешку стоит потренировать получше. — Кто-то ещё в это верит? Сказка же для детей, причём для детей очень доверчивых.

— Ого, — хмыкает Артур. — От кого угодно ожидал услышать это, но не от тебя… осторожно!

Не успев совершенно ничего, я оказываюсь прижата к телу Артура Велисова, дёрнувшего меня на себя, чтобы спасти от особо ретивого студенческого коня. И это становится самым впечатляющим событием последнего года.

Чувствуя, как дрожит всё внутри, я поднимаю взгляд, встречаясь с самыми красивыми глазами универа. Всё, выносите готовенькую.

— Ты как? Не ударилась? — А когда в них же появляется беспокойство, это становится моим личным раем на Земле. — Ма-а-ша?

— Морозова, хватит обжиматься с Велисовым, — слышится саркастичное за спиной. — Сейчас пара начнётся, а второго опоздания я не прощу.

— Мы уже идём, Илья Глебович, — доброжелательно кивает Артур, а мне хочется прибить Глебова за то, что разрушил такой момент. — Идём, Маш? — обращается он уже ко мне и, обернувшись, я не вижу никого за своей спиной.

— Идём.

***

Сегодня Глебов ведёт пару особенно жёстко, разделывая одну за другой студенческие самоуверенные головы. Не стесняется в выражениях и в целом недоволен так, как бывает нечасто.

— Ему что, баба с утра не дала? — Издевательский ржач сидящего за мной Драхана не добавляет настроения, но хотя бы удача со мной — на наш угол Глебов даже не смотрит.

— Да хрен его знает, — отзывается приятель Драхана. — Что, впервые за полгода, что ли? Может, так, проблемы какие?

Чтоб тебя, проблемы!

Последние двенадцать часов напрочь вышибли из моей головы просьбу Глебова. Собственно, вместе с расписанием, ведь надо быть идиоткой, забыв, что он красуется у нас сегодня третьей и четвёртой парой.

«А где вы завтра будете?»

Беззвучно передразнив саму себя, я дёргаюсь, поймав взгляд Ильи Глебовича, и утыкаюсь в ноутбук едва ли не носом.

— Записываем, — разносится по аудитории его негромкий, но резкий голос.

Блин, может у человека и правда проблемы? А эти идиоты только о бабах думать и способны. Вздохнув, я открываю мессенждер.

«Мам, привет! Вы на выходные чем заняты?»

А что было бы, брось жених незадолго до встречи с родителями меня любимую? Конечно, я бы призналась, даже если стыдно и обидно. А Глебов? А он — взрослый мужчина, стопроцентно из тех, кто физически не может признаться в собственном поражении. И вот такому взять и сказать престарелым родителям, что ничего не получилось? Что два, три, пять лет его жизни и их надежды на внуков можно выкинуть на помойку?

Наверное, ему это сложно, хотя, может, в чат просто вошла моя извечная жалость.

Из груди вырывается ещё один вздох, тяжелее первого.

Помочь ему? После вчера откровенно страшно. И было бы мне противно, неприятно или просто никак, разговор был бы другой. Совсем другой, но, в отличие от мозга, память мне не отшибло. Ту самую, которая прекрасно помнит, что вчера Глебов готов был меня отпустить, вот только… Как-то неуютно открывать в себе такие страсти в таком возрасте. Ладно бы ещё в пятнадцать или там в восемнадцать.