Он спешил по тротуару мимо книжных развалов, не глядя в мою сторону. На миг я подумала, что глаза меня обманывают. Только через пару мгновений я уверилась, что этот светловолосый молодой человек в сером костюме – действительно Стефан. Но тут он как раз свернул за угол, на соседнюю улицу.

Я торопливо запихнула хлеб обратно в сумку, протиснулась мимо продавца на тротуар и, проигнорировав его напоминание:

– Ты, кажется, мне хлеба обещала? – устремилась за Стефаном.

Я еще только повернула за угол, а он уже дошел до конца улицы и у меня на глазах исчез за поворотом. Куда бы он ни шел, он очень спешил. Я припустила бежать, в голове мелькнула мысль: может, окликнуть его? Но на Стефана он все равно не отзовется, ведь это не настоящее его имя. Не ровен час, еще бросится наутек. Хотя я ничего о нем не знаю, ясно же, что он занят чем-то противозаконным.

Поэтому я молча добежала до угла и свернула в переулок, где не было ни души. В конце переулка виднелся сетчатый забор, за которым начиналось еврейское кладбище. Стефана и след простыл. Неужто через забор перемахнул?

Я помчалась по переулку, вглядываясь сквозь металлическую сетку, но никого на кладбище не увидела. Куда Стефан делся? Не мог же он сойти в могилу!

Может, перелезть через забор? Но тогда я рискую напороться на немцев, а пропуска у меня нет. Мне, конечно, хочется вновь увидеть Стефана, но не ценой же собственной жизни. Хватит и того, что ночью мне на стену карабкаться. О боже, да на что же я подрядилась? От одной мысли о том, что придется лезть через битое стекло и колючую проволоку, мне стало дурно.

Я еще раз бросила взгляд за забор: нет, Стефана не видать. И поплелась обратно. Медленно, нога за ногу. Раза четыре или пять оборачивалась – в напрасной надежде, что увижу, как он пробирается по кладбищу. И постепенно убеждалась: ни через какой забор он, по-видимому, не перелезал. Но куда он в таком случае запропастился?

Я остановилась. Хотелось пить. В последний раз я пила утром, в отеле «Британия» мой новый босс мне ничего не предложил. Водички бы! А еще лучше – яблочного сока. Там и фрукты, и вода, все вместе – это было бы божественно. Куда божественнее, чем сам господь бог, которому, с моей точки зрения, божественности как раз таки не хватает.

Я остановилась посреди переулка и обвела взглядом окрестные дома. Все они были в запущенном состоянии – еще хуже, чем в других частях гетто. Стекла повыбиты, кладка крошится, а у одного даже крыши нет. Когда немцы брали город, тут поработали танки.

Мой взгляд упал на открытую дверь, ведущую в один из таких полуразрушенных домов: казалось, что в ближайшие недели или месяцы он просто сложится сам собой. Может, Стефан сюда нырнул?

Хотя это представлялось мне маловероятным, я решила попытать счастья. Хотелось отвлечься не только от жажды, но и от страха, который вызывала перспектива сегодняшней ночной вылазки. И вдруг – ну вдруг? – Стефан действительно там?

Вонь на лестнице стояла кошмарная. Здесь тоже жили люди, но они уже настолько впали в растительное состояние, что даже экскременты за собой не убирали.

На первой площадке лежал истощенный мужчина, тупо смотревший перед собой. Выглядел он дряхлым стариком, хотя ему, наверное, и сорока не было. На меня он не обратил никакого внимания, так что спрашивать, не проходил ли тут молодой человек со светлыми волосами, было без толку. То, что видели его пустые глаза, находилось уже не в этом мире.

Я поднималась все выше и выше, мимо других людей, с которыми заговаривать не имело смысла. Меня мутило от запаха экскрементов, но отступать я не собиралась. Целых девять недель я воображала себе нашу встречу, постоянно мучаясь угрызениями совести перед Даниэлем. И не хотела уходить домой с чувством, что я не сделала все, что в моих силах.