Собственно, в спа я и направилась сразу по прилете. Поужинав и набравшись сил после изнурительной дороги, я позвонила Алексу и сказала, что у меня сюрприз: я в Лондоне. Он сразу захотел приехать, и я согласилась. Погода была теплая, на улице прохожие прогуливались в легких пальто и балетках – и это в феврале! Мы прошлись по набережной, перешли по мосту Millennium в сторону района Blackfriars, дошли до колеса обозрения. Ласковый ветерок приятно освежил меня, и я почувствовала, что снова начала влюбляться. Не знаю, то ли на меня подействовали нотки весны в воздухе Лондона, то ли вечернее безоблачное небо, в которое хотелось нырнуть, как в бездну, но мы снова поцеловались, и это был как прорыв в новую жизнь. Я поняла, что хочу продолжить наши романтические отношения, хочу, чтобы сердце снова колотилось как бешеное. Мне хотелось бежать по мосту навстречу своей новой жизни – столько во мне было эмоций.

Мы с Алексом официально начали встречаться. Энергии сильно прибавилось; хотя я мало спала, но успевала приходить в офис к восьми утра и заканчивать все дела к семи. Руководство предложило мне остаться еще на неделю в Лондоне, и я удивлялась: как в сказке, все складывается так, как я хочу. В чем дело? Неужели я загадала желание под Новый год, искренне попросила Вселенную о его исполнении и – voilà. Что же я раньше этого не делала? Или все дело в Багамах? Я посмеивалась про себя, представляя острова волшебным местом, где исполняются все загаданные желания. Все шло отлично, и, когда пришло время уезжать, Алекс сказал, что прилетит ко мне в Москву через пару дней.

Он сдержал свое слово. Алекс прилетел в Москву и остался почти на месяц, мы стали гораздо ближе, даже представили друг друга родителям. Я все еще думала, что такая сказка могла случиться со мной только из-за того самого новогоднего ритуала с желаниями. Мы ходили семьями в Третьяковскую галерею на экскурсию, которую я организовала в честь дня рождения Алекса, потом отправились в ресторан, чтобы еще лучше узнать друг друга. Моя сестра как раз была в Москве со своим бойфрендом, и мы вчетвером проводили время, гуляя еще по новогоднему нарядной столице. В середине марта Алекс уехал в Лондон и пригласил меня на выходные. Так я снова оказалась в Англии, но на этот раз остановилась уже у него.

В те выходные Алекс сказал, что ему хочется, чтобы я была рядом всегда, и попросил меня переехать в Лондон. Он хотел съехаться. Его просьба стала для меня неожиданной. Первая мысль, которая промелькнула в голове, была о том, что мне жалко бросать карьеру. Я знала, что уволиться не смогу, поэтому решила уточнить на работе, каковы мои шансы переехать в Лондон или работать из Лондона на московский офис удаленно. К сожалению, с переводом ничего не складывалось, и я поняла, что шансы переехать в Англию очень малы. Я решила повременить с переездом, так как не хотела целиком и полностью зависеть от мужчины. У меня не было пассивного дохода, и я бы никогда не согласилась уехать в неизвестность. Как представителю поколения Y, мне нужна уверенность в завтрашнем дне. Мы говорили об этом с Алексом, и он был готов взять мои расходы на себя, но я колебалась и задавалась вопросом: почему он сам не хочет работать из России? Хотя в глубине души я знала, что это было невозможно из-за его встреч с клиентами.

Через неделю мы увиделись с Алексом в Москве, и, сидя у меня дома, начали разговор. Сердце бешено колотилось. У меня никогда не дрожали руки, но во время нашей беседы я чувствовала, что очень сильно нервничаю. Мне было сложно себя сдерживать. Мне хотелось, подобно дирижеру, размахивать руками и показывать ту боль, которая у меня в сердце из-за того, что я не могу вот так все бросить. Мне нужно время. Думаю, когда Алекс увидел мое напряженное лицо, он сразу понял, что я не смогу переехать в Лондон. Я попыталась объяснить свое решение с точки зрения логики. Чувства, которые были между нами, разбились о реальность. Но я не могла поступить иначе и все пустить на самотек, надеясь на мужчину, а Алекс не мог мне этого простить. И я видела разочарование в его глазах, он будто упрекал меня: «Ты мне не доверяешь?!» Видимо, я все-таки не доверяла или не верила в сказку. Мы расстались.