– Вот и я думаю, что ты нем и слеп! Нет, я не понимаю, откуда деньги-то? В июне в Тайланд, в июле в Париж, в августе в Сочи! Смотрю «Инстаграм», там все куда-то летают, влюбленные. Где-то пьют вино, едят устриц!

– Вер, а ты не смотри. Удали приложение к чертовой матери и успокойся!

– Но я же знаю, что они там были!

– Это фотошоп, Вер! Ты в Бога не веришь, а в «Инстаграм» веришь? – Марк говорил сквозь улыбку, сдерживался, чтобы не засмеяться. Он хоть и ненавидел Веру, но считал ее потешной. – А кстати, ты чему завидуешь? Парижу ли? Или влюбленности?

– Ба, вот тебе на, как мы заговорили! Понравилось в Самаре? Кого-то нашел там, что ли?

– Да, понравилось. А еще понравилось в Якутске, Волгограде, Алма-Аты. Во всех трех городах, в которых я побывал за прошлую неделю. Знаешь почему? Там не было тебя!

– Останови машину. Немедленно! – процедила Вера, переставая играть роль сучки из какого-то французского фильма и становясь обычной обиженной женщиной.

– Легко! Прокурила мне всю душу! Тут недалеко. Дорогу знаешь, дойдешь!

Вера выскочила, хлопнула дверью. Марик дал газу. Уютный лес, обрамляющий зелено-желтым ковром дорогу, приглашал Веру в гости. «Поплачу вдоволь, покричу, повою. Никто не услышит», – подумала Вера и спустилась по тропинке в низину. Она села на пенек и закурила. Плакать и курить одновременно не получалось. Сигарета тлела без толку, а Вера сеяла слезы в сухую траву. Она знала, что Марик изменял ей. В каждом городе находил короткую юбочку и жаловался на жену-мегеру. А в конце, чтобы наверняка, говорил: «Хорошо, что детей нет. Уйду!». Эдакий контрольный выстрел! Вера не считала, что отсутствие детей – это хорошо. Но надежду уже давно потеряла: не вышло с детьми, как они ни старались. Вера завидовала Шаховым – Мирославе и Сергею. У них была двойня. Это к ним они ехали на дачу, к своим лучшим друзьям. Она завидовала сторожу Игорю, который охранял дачу Шаховых. У него было два мальчика. Вера тоже изменяла Марку и тоже говорила плохие вещи. Про детей молчала, язык не поворачивался. Уходить она тоже не собиралась и не играла с этим словом. Интересно, догадывался ли Марик?

Марк не догадывался, он знал всю ее обслуживающую свиту: сантехник Слава, компьютерщик Виктор, спорт Сережа… Он не ревновал, не обижался, он был равнодушен. «Дашь на дашь», – думал он. Как это ни странно Марик все еще любил Веру и корил себя за то, что накричал на нее впустую. Она ведь была права про Самару. А еще он знал, что она знает все. Почему бы им наконец не поговорить? Он развернулся и поехал обратно за Верой. Ее не было у обочины. Он спустился по тропинке в лес, увидел тлеющую сигарету у пенька, но жену не застал. «Ладно. Попсихует и вернется. Ничего. Куда она денется, километра два, не больше… Доберется. Взрослая девочка уже!».

Вера тем временем шла вглубь леса. «Прогуляюсь, продышусь, пока светло. А то приду заплаканная, начнут расспрашивать и того гляди заставят пить больше. Разведенки атакуют, а это не дай Боже», – думала Вера.

«Ну что, все у вас с Костиком? Изменил?» – спросят они, мечтая об утвердительном ответе. И тогда Вера рассмеется, поправит волосы своей правой рукой, на которой красуются часы с бриллиантами и про себя подумает: «Мне Марик изменяет уже лет пять, а я ему – лет десять. Но мы не разведемся, потому что он разорится на алиментах… А еще я люблю наш загородный дом. Помните? Вы там были и пили коллекционное калифорнийское вино. Разбили стеклянный стол, который стоит столько же, сколько ваши замкадышные квартирки». Сказать это вслух она постесняется. Но она напишет об этом в своем новом романе.