Но я задумался, глядя, на высокие горы, усеянные густыми деревьями….С восхищением смотрел в обрыв, в самый низ на бурный поток неспокойный реки… и вдруг я ощутил такую сильную, прямо-таки невыносимую, тоску по Ней! Интересно, подумал я тогда, поехала ли Она на Курильские острова как хотела?»

Я прислонил запястья ко лбу, но столкнулся лишь с кандалами. Металл оказался чуть холоднее, чем мой разгоряченный лоб.

Да уж, я надеялся, что отошел за эти полгода! Не забыл – нет. Забывать такое нельзя, да и не хочется, но думал, что хотя бы отпустил Её. Всего стоило мне лишь взглянуть на горные очертания, вдохнуть чистый свежий воздух, как вновь тяжелые воспоминания окунули меня в свой непроглядный мрак. Примерно в такой же, в котором я сейчас нахожусь.

Тру лоб ладонью, размазывая пот. Надо сосредоточиться на важном.

«Когда мы приехали, оказалось, что предстояло идти пешком примерно полтора километра. Рената всё хохотала, и сокрушалась, мол, когда впервые тут побывала вообще удивилась, как тут люди живут.

Я ответил, что представляю, но не смог бы так – без интернета, вставать до рассвета, разводить скот и копаться в огороде. Нет, отвечал я, отдыхать тут наверняка здорово, но жить? Если только в старости, на пенсии.

Мы продвигались по узкой протоптанной дорожке. Мои белые кроссовки тотчас измазались в плодородной земле и дорожной грязи. Но мне было все равно, ведь я вновь залюбовался видом: деревья отбрасывали широкие тени на нас. Сквозь листву прорывались жгучие лучи солнца. Здесь, в горах, дышалось так легко и свежо, что по сравнению с этим, воздух города-миллионника казался невыносимо грязным, пыльным и удушливым.

Правда кое-что омрачило наш подъем. Недалеко от тропинки я заметил тушку мертвого животного. По степени разложения было сложно понять, кто это: то ли волк, то ли лиса. Не знаю, почему мне это так врезалось в голову, но я точно запомнил свои противоречивые ощущения и сразу же отвел взгляд, желая как можно скорее стереть из памяти бедное растерзанное животное.

Казалось, что мы идём прямиком в густой лес – ведь я не встречал ничего похожего на жилые дома. На мой вопрос, Рената объяснила, что дом её тети находится на отшибе, у нагорной опушки, на которую мы поднимались уже почти полчаса. Я не смог сдержать удивления и спросил, неужто её тетя живет тут одна – ей разве не страшно? Тут же полным полно опасных хищников!

И Рената тотчас залилась протяжным скрипучим смехом, от которого мне вмиг стало не по себе, а потом ответила, что это её тетю боятся все обитатели леса. Я решил, что это шутка, дескать, ну деревенская такая сильная бабища, которая «и бревна сама таскает, и в хату горящую войдет.»

Как только мы вышли из теней деревьев, сразу же за пологим склоном я увидел небольшой, огороженный невысоким забором, кирпичный одноэтажный дом. Не знаю, чего я ожидал увидеть – рухлядь старую?

Все же некие стереотипы о деревенских и русском быте в моем багаже имели место быть, поэтому я не смог скрыть своего удивления, когда полностью разглядел дом, стоящий на небольшой полянке. Аккуратно, чисто – видно, что облицовка дома ремонтировалась не раз. Дворик ухоженный. На территории вокруг дома возвышались массивные мета секвойи. Тут-то я обомлел! Действительно, в нашем городе я не видал таких высоких деревьев – по сравнению с ними я почувствовал себя лилипутом. Вздернул головой вверх, дабы разглядеть могучие кроны. Рената стояла рядом. Довольная, словно подобная красота являлась её собственным достоянием. Я потянулся за телефоном, чтобы запечатлеть массивные столбы, но почему-то Рената резко взяла меня за руку и остановила. Я непонимающе взглянул на девушку, но она лишь растянулась в довольной улыбке и произнесла приглушенно: