За период 1937 и 1938 гг. было арестовано только три младших лейтенанта и лиц, соответствующих им по званию, что на их общей численности никак не отразилось. Но зато из пяти состоявших на службе в РККА в 1936 году маршалов Советского Союза было расстреляно трое, то есть 60 %. За два указанных года были арестованы и осуждены Военной коллегией Верховного суда СССР 408 человек руководящего и начальствующего состава РККА и РКВМФ, из них к высшей мере наказания – расстрелу был приговорен 401 человек. Так, были арестованы 14 командармов 1-го и 2-го рангов, что соответствовало 100 % имеющихся на сентябрь 1936 г., 84 комкора, или 135,5 % от их наличия в 1936 г. (аресту подверглись и те из них, которым это звание было присвоено уже после начала репрессий)[23]. Для комдивов эти цифры составили 144, или 71,6 %, для комбригов – 254, или 53,6 %, для полковников – 817, или 47,7 %, для майоров – 1342, или 24,4 %, для капитанов – 1790, или 12,5 %, для ст. лейтенантов – 1318, или 5,1 %, а для лейтенантов – 1173, или 2,0 %[24]. Но все эти цифры не учитывают политсостав и тех арестованных, которых в 1939 году успели освободить и восстановить в армии. В далеко неполном списке политсостава, репрессированного за 1937–1938 г., числятся 14 армейских комиссаров 2-го ранга, 27 корпусных комиссаров, 72 дивизионных комиссара и 110 бригадных комиссаров[25].

В итоге, даже по неполным данным только за два мирных года вооружённые силы СССР безвозвратно потеряли 738 военачальников из своего высшего командного, начальствующего и политического состава, носивших звания, соответствующие генеральским. Для сравнения: безвозвратные потери высшего командного состава СССР за годы войны составили 350 человек, в том числе: погибло в боях – 273, попало в плен – 77 (из них погибло и умерло – 23). Таким образом, только за два года репрессий потери генералитета (известные нам далеко не полностью) в два с лишним раза превысили безвозвратные потери за четыре долгих года самой кровопролитной в истории человечества войны. Но к этим цифрам репрессированных генералов надо прибавить ещё 13, которые были арестованы накануне войны, а расстреляны уже после её начала. Нет полной статистики и по тем из них, которые покончили с собой, не дожидаясь, когда за ними придут, как это сделали, например, армейский комиссар 1-го ранга Я.Б. Гамарник, армейский комиссар 2-го ранга А.С. Гришин, комкор Е.И. Горячев и бригадный комиссар С.Т. Соломко.

Наглядной иллюстрацией репрессий является судьба членов Военного Совета при наркоме обороны СССР, созданного 19 ноября 1934 г. В него входило 85 представителей высшего военного и политического руководства армии и флота, в том числе пять маршалов Советского Союза и пять командармов 1-го ранга. В начале войны в нем оставалось всего 9 человек[26]. Что могли присоветовать Сталину оставшиеся члены Совета, над которыми постоянно висел «дамоклов меч» репрессий, сразивший почти всех их соратников!

Замечу, что репрессии, вопреки расхожему мнению, начались не в 1937 или в 1934 гг. (убийство С.М. Кирова), и даже не в 1931-м (репрессии в отношении командиров Красной армии, служивших ранее в царской армии и гражданских лиц, в том числе бывших белых офицеров). Они были развязаны в 1928 г., когда началась коллективизация, и коснулись всех слоев советского общества. Путем репрессий в первую очередь избавлялись от людей, самостоятельно мыслящих, принципиальных и честных. Цель была достигнута: нагнали страх не только на армию и флот, а заодно, – и на всю страну, – чтобы неповадно было.