– Но мне придется скучать, пока ваш император вернется из Або, – сказал генерал.

– А между тем предоставленный самому себе французский шпион ни то, что за пару дней, а и за пару часов наделает много вреда.

– Но сведения о нем, попав в ненадежные руки, причинят еще больше ущерба, – возразил Роберт.

Внутренне я вздрогнул: англичанин почти слово в слово повторил мои мысли.

– Покамест он безопасен, – сказал Вилсон. – Сидит в забубенной гостинице на Невском и боится нос на улицу высунуть.

– Это правильно, – кивнул я. – Потому что твоего первого посланника убили.

– Как убили? – Вилсон напрягся.

– Убийца вошел следом в мою квартиру и ударом ножа прикончил несчастного. Мы даже не поняли, кто это был? Надеемся, ты назовешь его. И что он должен был передать мне?

– Это был господин Хоречко. Я просил его быть осторожнее, – с досадой промолвил Вилсон. – Мой шляхтич упомянул любопытную вещь. Он сказал, что в разговоре о шпионе шеф французской разведки Михал Сокольницкий обронил такую фразу «Жена Цезаря вне подозрений, а зря». И я попросил Хоречко, отправлявшегося в Санкт-Петербург, передать эти слова тебе…

– Жена Цезаря вне подозрений, а зря, – повторил я. – Выходит, шпион – дама, супруга какого-то высокопоставленного лица!

– Думаю так, – кивнул Роберт. – Нужно навестить моего шляхтича, как только закончится прием.

– Самое лучшее отправить туда немедленно полицеймейстеров, – промолвил я, – но с другой стороны они все испортят. Будем надеяться, что с ним ничего не случится.

Вилсон окинул меня оценивающим взглядом и, думая польстить мне, сказал:

– Ты выглядишь как англичанин. Твой английский стал безупречным. Мы могли бы выдать тебя за англичанина.

– Польский агент уже продался тебе, – возразил я. – Вряд ли он пустится в откровения с каждым встречным англичанином.

– Ладно! Мы выдадим тебя за француза, – продолжил рассуждения Вилсон. – Роялист, бежавший в Лондон от революции. Но сердце твое принадлежит Франции, и ты недоволен нынешним сближением России и Англии. На такой позиции ты легко сойдешься с Гржиновским!

– С Гржиновским?

– Это мой шляхтич, – уточнил Роберт. – Отправимся немедленно, как только закончится прием.

– Да, пожалуй, сыграю-ка я француза, – согласился я. – Для убедительности возьмем с собой моего камердинера. Он настоящий француз.

– Француз?! – возмутился Вилсон. – Но почему ты до сих пор не сослал его куда-нибудь в Сибирь?! Он наверняка шпион!

– Wow! Wow!8 Holy cow!9 – с сарказмом воскликнул я. – Ну, какой из него шпион?! Я его знаю двадцать лет. Разве что за бабами он шпионить горазд!

Роберт с сомнением покачал головой и буркнул:

– Любой француз в России на стороне Наполеона. Впрочем, как знаешь.

Я с нетерпением дождался окончания приема. Мы уже покидали дворец, как вдруг появился граф Уваров.

– Ах, вот вы где! – он обратился ко мне. – Ее величество приглашает вас для приватной беседы.

– Надеюсь, я скоро, – шепнул я Вилсону.

– Прогуляюсь на свежем воздухе, – ответил англичанин.

Я отправился столь скорым шагом, что молодому графу Уварову пришлось едва ли не бежать следом. В большой зале перед самыми дверями в кабинет вдовствующей императрицы он все-таки обогнал меня. Мы прошли через небольшую комнату, и Сергей Семенович отворил двери в кабинет.

– Месье Уваров, это вы? – послышался голос Марии Федоровны.

– Ваше величество, граф Воленский, – сообщил он.

– Проходите сюда, мой друг, – позвала императрица-мать. – Месье Уваров, оставьте нас.

Я обошел ширму и приложился к протянутой руке ее величества. Мария Федоровна сидела вполоборота от письменного стола. Она указала мне на соседнее кресло справа от нее.