– Так ведь этот, как его… – ответила Сумара, разворачивая походную скатерть.

– Сахо, – подсказала служанка, держа на весу поднос, на котором лежали отборные, дымящиеся куски хорошо прожаренного мяса.

– Да, он самый, – подтвердила Сумара. – Он добыл крупного кабана и принес из леса на собственных плечах. Ну и силища! Бог знает, как далеко он его тащил.

– Вот оно как, – Тесса усмехнулась. Он таки добыл кабана, а не оленя.

– Садитесь, принцесса, надо поесть, пока все это не остыло, – хлопотала Сумара, расставляя тарелки и ножи.

– Интересно, что он за человек? – невольно вслух произнесла Тесса, беря первый кусок.

Голод. Жесткие глянцевые листья кустарника не утоляли ни жажду, ни тем более голод. Мальчик, цепляясь тонкими иссохшими руками, еще раз взобрался на дерево и заглянул в щель, зиявшую в середине ствола. Нет, их больше нет. Как он обрадовался, когда вчера в этой самой щели случайно обнаружил целую горсть жирных белых гусениц. Он не знал, что это, можно ли есть. Но когда он положил одну из них в рот и стал жевать, гусеница перестала извиваться и щекотать нёбо, и оказалось, что она довольно вкусная. Главное, она утоляла голод хоть на какое-то время.

Он всем своим крохотным существом знал только одно: надо найти что-нибудь, что можно было бы съесть. Если бы можно было есть землю или камни, он бы и это сделал. Но земля была сухая, от нее еще больше захочется пить. А камни твердые, их невозможно жевать, тем более проглотить. Мальчик скорчился, снова почувствовав сильную боль в животе.

Вдруг приближающийся топот лошадиных копыт и неясный гул вынудили его напрячь последние силы. В незрелом мозгу пронеслось сразу несколько мыслей. Бежать, спрятаться? Это будет совсем несложно. Надо лишь затаиться и замереть, никто не заметит. Но голод. А вдруг эти приближающиеся существа дадут ему что-нибудь поесть? Это его буквально подняло и заставило выйти из тени колючего кустарника.

Что это? Огромное облако, х отчаянно топча проселочную дорогу, с шумом двигалось ему навстречу. Хотя это была толпа всадников, несмышленому существу, еще толком не познавшему ничего в жизни, кроме холода по ночам и угнетающего, высасывающего последние силы голода, она показалась каким-то чудовищем, пожирающим все, что попадется на пути.

Мальчик, пригнувшись, на четвереньках, снова юркнул в кусты. Это было неправильное решение, надо затаиться и замереть, пока они не пройдут.

– Что это было? – спросил один из впереди идущих всадников. – Кажется, олень выбежал на дорогу?

– Кори, тебе показалось, – сказал его спутник. – В здешних местах миражи на дороге не редкость.

– Да, – подтвердил другой. – Не водится здесь ни оленей, ни кабанов. Голая степь.

– Я все же посмотрю, – воин слез с лошади и направился в сторону придорожных кустов.

Вдруг оттуда раздался высокий отчаянный визг.

– Черт! Он меня укусил! – громко чертыхнулся воин из кустов.

– Кори таки поймал кабанчика, – рассмеялся один из воинов. – Будет у нас на ужин мясо на вертеле!

Вскоре Кори вышел из-за кустов с чем-то извивающимся в руках.

– Смотрите на него! Он совсем как волчонок, укусил меня за руку, – мужчина держал в руках сопротивляющегося изо всех своих крохотных сил мальчика возрастом около двух лет. Его иссохшее тельце покрывали какие-то лохмотья, голова, руки-ноги голые, в ссадинах от колючих веток кустарника.

– Он совсем как пушинка, легче куропатки, – сказал Кори, держа ребенка на весу, подальше от себя, чтобы избежать повторного укуса молочных зубов. – Надо бы его покормить. Несите сюда еду.

– Как он мог здесь оказаться? Посреди голой степи, где и животным-то нечего есть? – задал вопрос один из воинов.