Жизнь в тюрьме похожа на день сурка – подъём в шесть утра, вынос мусорного ведра из камеры за дверь, водные процедуры, чтение утренней молитвы и физическая зарядка. Затем кружка кофе с сигаретой. Я по своему любил эти тихие утренние часы в тюрьме – сокамерники ещё спали, да и вся тюрьма спала. Я мог подумать и поразмышлять, почитать. Но в основном я писал свою книгу. После семи приносят завтрак – каша, сахар, яйца и хлеб. После завтрака ежедневная проверка – все выходят в коридор для переклички, передачи заявлений и писем.
Тюремные коридоры залиты жидким электрическим светом от люминесцентных ламп и довольно просторны. По обе стороны ровные прямоугольники металлических дверей с огромными засовами, кормушками13 и номерами камер. Нормальному человеку будет трудно представить, что за каждой этой дверью живёт от двух до шестнадцати человек.
Утром после проверки и завтрака мы с сокамерниками идём на прогулку в тюремный дворик на пятом этаже. Размер этого дворика около 20 кв. м., пол покрыт асфальтом, толстая металлическая решётка сверху, разделяющая небо на ровные квадратики, и это небо в клеточку создавало ощущение тоски и обреченность.
…Кормушка открылась…
– Тимур с вещами! – послышалось за дверью.
Каждый выезд с вещами для любого постояльца тюрьмы – это испытание для нервной системы. После неизбежного «с вещами», берёшь в одну руку вату-скрутку, в другую руку сумку со своими пожитками, и вместе с другими арестантами попадаешь на «вокзальчик». Что такое вата-скрутка, спросишь ты – это ватный матрас, одеяло и подушка. Перед каждый этапом из тюрьмы сдаешь её на склад, а когда возвращаешься, получаешь обратно, но не факт что ты получишь именно свою.
С «вокзальчика» всё и начинается, им же, для большинства постояльцев тюрьмы, всё и заканчивается. Много выкуренных сигарет, несколько часов ожидания, тюремные новости, так называемое, «зек инфо», разговоры о следствии, в ИВС (изолятор временного содержания), в тюрьме и т.д
– Салам, как дела? – я повернулся от неожиданности
– Салам, Марик. Всё норма. – Он выглядел немного побледневшим. – Как сам?
– Тоже, норма, – ответил Марат. – Куда едем?
– В следственный департамент – новое следствие начинается, – ответил я спокойно.
– А почему с вещами? – спросил Марат.
– У них есть свой ИВС. Думаю, 10—15 дней там пробудем. Как говорится, нам не привыкать, – с улыбкой ответил я.
– Что нового? Никаких новостей не слышно?
– Да нет, всё по-старому пока, – вздохнул я.– Кстати, я тут одну книжку прочитал на днях, там было написано про «дилемму заключенного», когда нибудь слышал об этом?
– Нет, а что там?
– Ну, в общем, так как мы с тобой преступным сговором суда признаны преступниками, нам тоже знать её не помешает. Значит так, в 1950 году Мелвин Дрешер и Меррил Флад (американские математики) обнаружили, так называемую, дилемму заключенного. Вот её суть: двое подозреваемых арестованы перед банком и содержаться в разных камерах. Чтобы заставить их признаться в планировавшемся ограблении, полицейские делают им предложение: если ни один из них не заговорит, обоим дадут по два года тюрьмы; если один выдаст другого, а тот не заговорит, тот кто выдал, будет освобожден, а тому, кто не признался, дадут пять лет; если оба выдадут друг друга, оба получат по четыре года. Каждый знает, что другому сделали такое предложение. Что происходит дальше? Оба думают: «Я уверен, что другой расколется. Он меня выдаст. Я получу пять лет, а его освободят. Это несправедливо». Таким образом, оба приходят к одинаковому выводу: «Если я его выдам, то я, возможно, буду свободным. Незачем страдать обоим, если хотя бы один может выйти отсюда». В действительности в подобной ситуации большинство выдавали друг друга. Учитывая, что сообщник поступил точно также, оба получали по четыре года. В тоже время, если бы они как следует подумали, они бы молчали и получили бы только по два года. Ещё более странно следующее – если повторить опыт и дать им возможность посовещаться, результат останется таким же. Двое, даже выработав вместе общую стратегию поведения, в конце концов предают друг друга.