В одном из таких походов геолог Павлов, географ Визе и два матроса пересекли Новую Землю и вышли к Карскому морю. Прибрежная зона покрыта ледяными «потоками», разбитыми глубокими трещинами, коварно скрытыми снегом. В такую трещину угодил Павлов, шедший на лыжах впереди нарт, и провалился на глубину в 15 метров. По счастью до дна бездонной трещины он не долетел и зацепился за ледяной выступ.

Визе принял мгновенное решение. Связали из постромков, ремней и веревок, которыми крепилась поклажа на нартах, длинный канат, сделали на конце его петлю и опустили в трещину. Благополучно вытащили Павлова на поверхность льда, и… экспедиция отправилась дальше. Такое приключение в арктических льдах было самым обычным и довольно частым. Но редко когда обходилось благополучно.

…Время шло, зимовка продолжалась. Запасы угля подошли к концу, отапливали помещение тюленьим жиром, выламывали на дрова переборки, разобрали фальшборт и частично рангоут. Охотились: свежая медвежатина помогала от голода и цинги.

В этих суровых испытаниях закалялся характер молодого ученого и зарождалась его неизбывная любовь к неласковому Северу.

…Вернулись матросы, сопровождавшие своего капитана. Вернулись одни – Седов навсегда остался на своем пути к Северному полюсу.

«Св. Фока» наконец-то вырвался из ледового плена. Но впереди был еще нелегкий путь. Угля для паровых топок не было. Идти можно было только под парусами. Но рангоут сохранился лишь частично. Часть форштевня, стеньги были сожжены за зиму. Однако сумели поставить паруса на остатках мачт. Очень сложно было с таким парусным вооружением пробираться среди льдин и айсбергов – судно плохо управлялось при такой аварийной оснастке, а чтобы избежать столкновения со льдом, необходимо сложно и быстро лавировать, ловить парусами нужный им ветер. Но экипаж – бывалые русские поморы – успешно справился: «Св. Фока» вернулся в Архангельск.

А Визе на всю будущую жизнь остался покоренным суровым, безжалостным и прекрасным Севером.

1932 год. Ледокольный пароход «Сибиряков» делает попытку пройти на восток Северным морским путем за одну навигацию. Научной частью экспедиции руководит В. Визе. Этот героический рейс ему запомнился двумя необычными приключениями.

«Сибиряков» то бодро и уверенно шел чистой водой, делая запланированные научные станции, то настойчиво таранил мощный торосистый лед, то прокладывал себе путь взрывами аммонала. Уже у Чукотского побережья обломились все четыре лопасти винта. Чтобы заменить их, нужно было поднять корму парохода над водой. Капитан «Сибирякова» объявил аврал. Весь экипаж и все научные работники взялись разгружать корму – перетаскивать запасы угля (сотни тонн) в носовую часть. В мешках, в ящиках, в ведрах, на кусках брезента.

Справились – корма поднялась над водой, обнажились обломки винта. Лопасти заменили. Уголь взялись перетаскивать обратно в кормовые угольные ямы.

«Сибиряков» обрадованно получил ход.

Он ровно шел еще несколько суток. А затем – опять тяжелейший лед. Корпус судна испытывал огромное напряжение. В носовой части открылась течь. Ее устранили, но случилось новое приключение – обломился гребной вал. Это уже непоправимо, «Сибиряков» беспомощно застыл, зловеще окруженный торосами.

Прошла тревожная ночь, к утру льды разрядились, и капитан принял решение… поставить паруса! Их сшили из брезентовых чехлов и шлюпочных парусов, раскрепили тросами радиомачты и грузовые стрелы.

Ледокол под парусами пошел. Медленно, трудно управляясь на такой малой скорости, но шел. И вышел победителем к северу от Берингова пролива. И каждый на «Сибирякове» вновь убедился: силу и мощь Севера медленно, но верно преодолевают воля и мужество людей. «Север покоряется тем, кто его любит», – подумал В. Визе.