Вера Орлова читать книги
– Любимый, ты тут? – я заглянула в кабинет моего мужа Германа, но меня встретила лишь темнота.
Странно. Я была на сто процентов уверена, что он еще в офисе. Он иногда задерживался, но всегда звонил мне с офисного телефона.
Если Герман уехал из офиса, то почему его кабинет открыт? А если он вышел, например, в туалет или пошел в другой кабинет, то зачем потушил свет?
Но тут я увидела полоску света у противоположной стены. Там у Германа была еще одна небольшая комната.
Пробравшись совсем близко, я услышала… частые выдохи, а потом женский стон.
Я все еще надеялась, что там за дверью не мой муж. Что это не он предается там похоти с другой женщиной.
Умоляю! Пожалуйста! Пусть это будет не он! Я почти все готова за это отдать!
Мне нравился Кир. Я хотела быть с ним. Но что, если я не смогу удовлетворять его особые потребности? Не откажется же он от них ради меня. Тогда он будет изменять мне, а я снова останусь преданной и покинутой любимым мужчиной?
Так, стоп! Почему снова?
Неясные картинки вдруг замелькали у меня в голове. Я увидела мужчину и женщину, сплетенных вместе.
– Что-то не так?
Голос Кира вырвал меня из задумчивости. Сейчас он обернулся и внимательно посмотрел мне в лицо.
– Ты себя плохо чувствуешь? – насторожился он.
Я растеряно мотнула головой.
Это короткое то ли воспоминание, то ли просто предположение как будто вскрыли во мне нарыв.
– Да ты ненормальная! – ругал меня муж.
Он прижимал ладонь к побитому глазу, пока его любовница скулила от боли возле кровати, мне же хотелось добить их обоих, но теперь вспышка гнева сменилась глубоким отчаянием.
Как могло со мной такое случится? Я любила своего мужа до безумия! Я была идеальной женой: как в постели, так и в доме. Что этому гаду не хватило? И как мне теперь жить с этим предательством?!
– Лера! Стой! – крикнул мне муж, но я уже спешила к выходу.
– Мы ее теряем! Теряем! Васильев, что ты стоишь? Мы теряем ее! Соня! Соня, открывай глаза!
Я ничего не слышу и не вижу. Кажется, в этот момент я оглохла и ослепла.
– Соня! Ты меня слышишь? Соня! Девочка!
Я с трудом разлепляю веки. Так больно все лицо горит огнем. Боль. Адская боль. Я не могу ее больше терпеть.
– Соня, девочка! Ты только держись!
Знакомый голос. Верестов, наш лучший хирург.
– Соня малышка, держись! Сонечка, с тобой все будет хорошо! Этого подонка накажут, Сонечка моя!
Я закрываю глаза. Такая боль…. Кажется, это конец….
Внезапно оживает телефон. Я резко, даже не посмотрев, кто звонит, поднимаю трубку.
– Алло!
– Привет Снегурочка! Маленькая моя прости что так надолго оставил тебя одну! Я возвращаюсь домой!
По щекам текут слезы… Леон… Мой Леон… Он жив…
– Кто это?
В комнату входит Царев, его глаза пылают ненавистью. Я крепче сжимаю телефон.
– Прости, не знал, что он рядом!
– Поехали домой!
– У меня дежурство до утра!
– Какое дежурство? Ты такой стресс перенесла, и я хочу видеть свою жену дома, я соскучился!
– Прости. У меня очень сложный пациент, его веду я! Ты знаешь!
В глазах Царева мелькнула злость, но он тут же взял себя в руки.
– К герою зайдешь? Он жизнь тебе спас!
Я слезла со стола.
– А ты к Камилле зайдешь?
– Плевать, что у них там в семье происходит! Это их семья, не лезь ты туда! Тебе какое дело? И девчонку эту пусть забирает!
Я вспомнила Ленины глаза полные восторга от утренника, как она уплетала мои блинчики. Такая трогательная, худенькая. Сколько в ней всего было нежного. Как можно было отдать эту девчонку… Дать надежду и отнять ее у ребенка… Дать ребенку. Она ребенок и совсем не виновата во взрослых разборках.
– Она ребенок!
– Она чужой ребенок!
– Чужих детей не бывает, Артур, прошу тебя хватит!
– Что хватит? Он тебя чуть не изнасиловал, всю жизнь гулял, веселился! Да ты знаешь, если на то пошло, он на тебя….
Артур резко замолчал, а я глаза на него подняла.
– Он на меня что?
– Олеся, ты не должна сдаваться, да, это страшно, но не приговор! Его обнаружили не на последней стадии!
Я сижу и смотрю в стену. Не верю ни ушам, ни глазам, ни диагнозу, который у меня на руках в этот момент. Господи, как мне страшно…
У меня же дети. Двое детей…
– Леська, ты это брось, все лечится, двадцать первый век, мать!
Лучшая подруга, как сестра мне, Лена обнимает меня и подливает еще коньячку, а я смотрю на початую бутылку, понимаю, что мы выпили половину, а у меня ни в одном глазу. Дети… Что будет с детьми… Да у них отец, но у отца новая жизнь, его красавица со сделанными губами. Надеюсь, он счастлив с ней и нашел то, что искал…
– Я буду бороться! – вздыхаю я, а у самой все внутри замирает.
Конечно, я буду бороться, я обязана… Я должна…
Сама врач, а себя пропустила, Олеся, Олеся…
Содержит нецензурную лексику.