«Нечего сказать, съездила отдохнуть, посетила Пушкинские Горы, – с горечью сказала самой себе Надежда, – когда я туда доберусь, самое время будет обратно уезжать… Получается, что повезло-то Милке… Сидит себе спокойно дома, собачку гладит…»

Тут кто-то тронул ее за рукав. Женщина в цветастом платье и соломенной шляпе с розовой лентой манила ее за собой и прижимала палец к губам, призывая помалкивать.

– Что случилось, Ника? – шепотом спросила Надежда, отойдя на приличное расстояние.

– Я Вика, – ответила та, – но это не важно. Тут появилась такая возможность…

– …добраться до отеля своим ходом! – подсказала неслышно подошедшая Ника. – Вон тот автобус идет в Изборск. У них есть несколько мест…

– …и если мы сбросимся и заплатим водителю, он довезет нас до развилки. А там уже близко… – вступила Вика.

– …подсядем еще куда-нибудь… – закончила Ника.

– Ну, не знаю… – заколебалась Надежда, – как-то это все… А почему все втайне надо делать?

– Потому что мест мало! – пояснила Вика. – Все узнают и побегут! Соглашайтесь, Надежда Николаевна!

– Хоть в отель успеем вселиться! – присовокупила Ника.

И Надежда решилась. Пока остальные пассажиры скандалили с экскурсоводом, они незаметно вытащили свои сумки из автобуса и припустили за угол, где их дожидался автобус, везущий экскурсантов в старинный город Изборск.

Вика и Ника пристроились спереди, рядом с экскурсоводом, и всю дорогу с ним откровенно кокетничали. Надежда Николаевна скромно сидела сзади. Остальные пассажиры мирно подремывали, никто с ней не разговаривал.

От жары и всего пережитого Надежду тоже разморило, она клевала носом и очнулась с трудом. Автобус стоял на остановке, водитель торопил, Вика с Никой уже вышли.

Надежда едва успела подхватить свою сумку и буквально скатилась по ступенькам. Вокруг были бескрайние поля, над ними висело сонное марево. Ни машин, ни каких-либо строений не было видно.

– А Пушгоры-то далеко? – спросила она водителя, очумело вертя головой со сна.

– Вот по этой грунтовке километров пять до шоссе, а там еще с пятнадцать будет, – охотно ответил водитель и закрыл двери.

– Девочки, мы не погорячились? – опасливо спросила Надежда. – Как-то тут тихо, ни машин, ни людей…

– Да ладно, сейчас поймаем какую-нибудь попутку! – бодрилась Ника, а Вика добавила ни к селу ни к городу: – Снявши голову по волосам не плачут!

Они проторчали на остановке минут сорок. За это время Надежда успела изучить расписание рейсовых автобусов, висевшее на столбе, и выяснила, что автобус будет только к вечеру. И то сомнительно, потому что расписание вполне могло быть прошлогодним. Мимо них за это время проехало машин пять, не считая трактора с пустым прицепом, благоухающим навозом. Надеждины спутницы помрачнели, а сама Надежда едва сдерживалась, чтобы не проворчать: «Я же говорила…» или «И зачем только я вас послушала…»

– Может, пешком пойдем? – предложила она несмело. – Пять километров как-нибудь одолеем, а там шоссе оживленное.

– Еще чего! – огрызнулась Вика. – Я на каблуках с сумкой не попрусь по жаре!

А Ника добавила вовсе уж грубо:

– Вы уж помолчите!

Надежда отвернулась. И тут раздалась громкая музыка, и возле остановки остановилась большая красная машина. Водитель опустил стекло и спросил, пытаясь перекричать музыку:

– Девочки, вам куда?

Вика с Никой рванулись к машине и, перебивая друг друга, принялись пересказывать свои приключения.

– Хоть до шоссе довезите! – просили они.

– Довезем в лучшем виде! – Из машины вышел пассажир – здоровенный мужик в джинсовой рубашке с грубым лицом. Рубашка была расстегнута, так что виднелись волосатое загорелое пузо и огромный золотой крест на толстой цепочке.