Однако тот замотал головой. Его воспаленные от недосыпа и слез глаза смотрели на Тулулу, не моргая. «Вот упрямый, Энвис! Поспать сегодня видимо не судьба!». Наемница вздохнула и поднялась. Она махнула ему рукой следовать в общий коридор.

– Ладно. Будь по-твоему… Дам тебе первый урок, так сказать, для проверки силы желания. На что ты готов пойти и что терпеть… Только потом не ной, если будет больно!

Покинув карго-отсек они оба неспешно направились к стоящему у самого выхода в шлюзовую тяжелому силовому броне-костюму «Вихор». Рядом лежал еще один трофейный пехотный доспех того же наемного подразделения. Именно эти два весьма продвинутых бронескафандра-всепогодника они использовали несколько раз для виртуальных схваток и преподавания уроков. Там сваленными у стены валялась и другая амуниция, снаряжение, которое они смогли утащить с собой с Крона.

– К сожалению всю гамму ощущений этот костюмчик не передает, но кое-что можно до-настроить… Готов?

Тулулу, договорив, повернулась к нему, взяв в руки тактический шлем от другого более легкого боевого доспеха, и кивком головы указала лезть в броню с откинутым колпаком.

Ее умному взору предстала та самая виртуальная поляна среди бескрайних Найромских джунглей. Они были в одинаковых машинах, старых-добрых 32-тонных слегка неповоротливых «Воинах».

– Почему «Воин»? – сразу начал Дункан с явного возмущения. – Старая рухлядь с топорным управлением.

Тулулу вздохнула, молча наблюдая за движущейся встречным курсом машиной оппонента, который всем своим видом выказывал недовольство выбором наемницы.

– Послушай, «Энвис»! Не бывает плохих машин, но плохие пилоты! «Воин» хорош уже хотя бы потому, что учит терпению… Ты собрался стать матерым мех-водом, значит научись ему, чтобы с пользой переносить боль!

– Ну почему не «Охотник»? – взвыл Дункан.

– «Охотник» слишком хорош для тебя – гоготнула «Одала». – А теперь приготовься, собери волю в кулак и терпи.

– Погоди-погоди! – запричитал Дункан. – У меня не активированы боевые системы! Всё в блоке!

– Ага – спокойно и даже как-то вяло и лениво пояснила наемница. – Именно. Первое упражнение – терпеть боль и сопротивляться.

На последней фразе она вскинула левую руку своего «Воина» и разрядила излучатель прямо в грудь такой же машины «Энвиса». Изумрудный луч лизнул броню, вызвав ее оплавление и отслоение. Машина Дункана даже пошатнулась и согнулась, словно ее больно толкнули в грудь.

– А-а-а! – раздался приглушенной вой в нейро-эфире. – Почему так больно!? Можно же сделать чувствительность меньше!?

– Можно конечно… Но не нужно.

Тулулу следом разрядила РПУ. Все 4 ракеты с воем и дымным шлейфом устремились прямо в «Воина» Дункана. Тот снова принял удар. Одна из ракет ударила в то самое место, которое было повреждено излучателем. Большой кусок брони взрывом сорвало и отбросило в сторону. Обнажилась толстая лента с РРП-снарядами, размещенная прямо под капсулой кокпита. Остальные 3 ракеты разошлись по плечам и РПУ над головой, слегка вывернув одну из 4-х ее труб. Снова был приглушенный стон Дункана от боли в нейро-эфире.

– Ты уворачиваться и отбиваться будешь или я сейчас прикончу тебя, и ты испытаешь настоящую боль!

– Погоди! … Стой! … У меня не работает катапультирование!

– Конечно не работает! Ты ж собрался слиться с машиной Значит и умирать будешь с ней! … И я тебе скажу это адски больно. Твой мозг будет думать, что тело разрывают на части взаправду.

– Стой! … Это ж не честно! Я ж не могу отбиваться, давать сдачи!

– Конечно не можешь, «Энвис»! Кому нужны уроки тебе или мне!? … Я получать болевые ощущение не собираюсь… Так что заткнись и терпи.