– Мой позывной… Мохер. Комбриг, падла, приклеил. Предупреждаю… только для радиоэфира.

Так громко и искренне пацаны не ржали с самого призыва. Смеялись, заваливаясь друг на друга и нагло тыкая пальцами в густую чёрную растительность, кустами выбивающуюся из-под тельняшки прапорщика Мохера. А оборзевший Сандро сказал, что завидует и, что зимой небось тепло. Прапор молча сопел и терпел.

Приказ о передислокации бригады пришёл не внезапно, к нему готовились. Готовили технику, личный состав, медицинскую службу и базу материального обеспечения. Всё было упаковано, смазано, закреплено и погружено. Сидели «на чемоданах». А приказа всё нет и нет. Даже кто-то из офицеров от скуки в увольнение запросился. Только расслабились, только пуговку одну расстегнули, только ремень на одну дырочку отпустили… А тут бац! Получите!

Для мобильности передвижения бригаду разделили на две группы. Маршрут был давно известен. По дороге из узбекского Термеза в сторону афганского Кабула постоянно шли наши военные конвои и воинские колонны. В основном доставляли то, что по воздуху доставить было невозможно или дорого. Они шли и шли. Длинные и короткие. А Ахмат Шах Масут (афганский полевой командир) их жёг с завидным постоянством. На всей протяжённости этой дороги встречались, сброшенные с дороги на обочину, сожжённые заправщики, бортовые «УРАЛы» и «ГАЗоны», БМП и БТРы, были и танки, со сбитыми башнями, вывороченными траками и вывалившимися двигателями. Короче, пейзажи не радовали и оптимизма не добавляли.

Разведроте было приказано обеспечить продвижение двух колонн бригады по этой самой дороге до города Пули-Хумри. Поэтому разведчики выдвигались раньше всех. Сегодня.

– Володя, ты точно всё проверил? Оганесяну ПКМ (пулемёт Калашникова модернизированный) поменяли? Проблемы были? А Бес твой прогадился? Так всё-таки дизентерия была? – на ходу, по пути из штаба засыпал вопросами взводный лейтенант Всеволод Очкинази своего зама – прапорщика Мишина В.И.

– Да я ж докладывал… Когда кросс бежали Бес из какого-то копытца воды попил, да вы ж знаете этих таджиков, не уследишь. Вот и пронесло. А пулемёт Араратик ещё второго дня забрал, спит с ним, – хохотнул прапорщик, вспоминая, как Оганесян нянчил свой ПКМ, только, что с ложечки не кормил.

– Мы выдвигаемся первыми. У нас две брони и УАЗ. Я с радистом и двумя бойцами в машине, ты на первой БМП, а кто старшим на БТРе? Мишин, а почему мы своих сержантов не воспитываем?

– Не нужны нам пока сержанты. У нас разведка, а не учебка. Воспитаем Сева, дай срок. А на БТРе Платон старшим поедет. Пусть жопу на броне отобьёт, а то борзый слишком, – озвучил уже давно им принятое решение замкомвзвода.

Командир взвода лейтенант Всеволод Очкинази служил после окончания Рязанского десантного училища уже чуть больше года. В училище проходил подготовку, как разведчик. Отличником не был, но военную специальность изучал добросовестно. Физически был идеально развит. Самбист. За словом в карман не лез, но, если дело доходило до кулачных разборок, никогда в стороне не был. Происхождения был нежно-интеллигентного. Папа был дирижёром симфонического оркестра, а мама там же на арфе играла. Ну, а кто ещё человеку даст такую фамилию и имя? Прапорщик Володя Мишин всячески его опекал и учил всему, что сам понимал в современной армейской разведке. И позывной ему «припаял» нейтральный – Вол. Типа от имени. Но какой-то мерзавец из взвода, думаю всё-таки из соседнего, припаял другой позывной от фамилии. Получилось Очко. Оно и прилипло.

Движение взвод начал сразу после обеда, чтобы к вечеру быть уже в Термезе, там передохнуть и уже в тёмное время суток по замечательному «Мосту Дружбы» пересечь границу с Афганом. По асфальту ехали весело, быстро, даже можно сказать, с ветерком. На броне было сидеть жестковато, но потом набросали матрасов, одеял и жить солдатским задницам стало веселей. Мимо мелькали хлопковые поля, сады, пастбища с огромными отарами овец. А вдоль дороги зелёными исполинами на одинаковом расстоянии друг от друга росли пирамидальные тополя с ровно выкрашенными белой извёсткой стволами. В город Термез въехали ближе к вечеру и свернули на окраину, чтобы не громыхать гусеницами по центру. Дорогу конечно показывал Мишин, он один здесь не раз бывал, получая снабжение. Через полчаса свернули в сторону центра и внезапно остановились. Из БМП вылез с запылённой физиономией механик-водитель с огромным гаечным ключом и полез под машину, а с брони спрыгнул Мохер и пошёл к командирскому УАЗу.