Насте мерещились быстрые крапинки огней, чудился едва слышный стрекот очередей, хотя она отлично понимала, что все это лишь ее воображение.

Надо бы лечь спать, чтобы встать с зарей, но сон не шел, в груди что-то сжималось от беспокойства, то отпускало, то накатывало в такт прибрежной волне.

Сейчас она была уже не рада тому обстоятельству, что Смуров отправился в плавание на одном корабле с Вазгеном. Настя не знала этого человека. Поддавшись внезапному состраданию, она сказала ему несколько ободряющих слов, но ведь и его ответная реакция могла оказаться всего лишь случайным порывом. Что, если в нем снова разгорится злоба, обида за прошлые унижения, желание разделаться с давним врагом, кем он считал Вазгена.

Подошли Полина с Клавой, тоже набрать воды. Они жили в одной землянке. С Полиной Настя дружила, а Клаву одно время считала соперницей: когда-то у Вазгена была интрижка с этой красивой статной девушкой. Клава относилась к Насте со скрытой неприязнью, и Настя ее недолюбливала, но поскольку обе работали в гидроучастке, сохраняли нейтралитет.

Полина же вздыхала по Алексею Вересову. Настя лишь накануне узнала от мужа, что Полину и Алексея в недавнем прошлом связывали любовные отношения. Прекратились они по инициативе Алексея – он не захотел мириться с собственническими замашками и назойливой опекой Полины.

Скоро Клава начала зевать и, не дождавшись Полины, пошла укладываться спать. У подруг появилась возможность поговорить.

– Почему ты скрыла от меня, что у вас с Алешей был роман? – упрекнула Настя. – Вчера я попала из-за тебя в дурацкую ситуацию, чуть с Алешей не поссорилась, начала ему тебя нахваливать и сватать, а он решил, что мы с тобой сговорились. Хлопнул дверью и ушел. Правда, потом извинился, потому что Вазген за меня вступился. До сих пор, как вспомню, в жар бросает. Ты все еще любишь его?

Полина низко опустила голову и молчала некоторое время. Чуть ощутимый свежий ветерок путался у нее в волосах и раскачивался на концах темных прядей.

– А ты как думаешь? – наконец с горечью отозвалась она. – Разве можно его не любить? Он ведь герой, смельчак, идеал! О таких, как он, слагают легенды. Только оказался ветреником, как все мужчины. Поиграл и бросил.

– Неправда! Алеша к тебе с душой относился. Мне Вазген все рассказал: ты третировала его, пыталась им командовать, была не в меру требовательна, его это начало злить. А у тебя не хватило такта вовремя остановиться. Сама же все испортила.

– Возможно! Но я хотела исправиться, а он не дал мне ни единого шанса. Ушел – как отрубил! – Последние слова Полина выкрикнула с отчаянием. – Ему всюду надо продемонстрировать свою силу воли, раз решил, то ни шагу назад. А это, скажу тебе, не по-человечески. Ничего, судьба когда-нибудь накажет его за это!

– Молчи! – испугалась Настя. – Забыла, что они на задании? Накаркаешь еще! Ни слова больше, слушать не хочу! И так неспокойно, сердце заходится поминутно. Сегодня почему-то особенно тяжело.

Она встала, зачерпнула ведром озерной воды и пошла к земляночному городку, кренясь вбок, словно именно это ведро было непосильной ношей. Полина взялась за дужку с другой стороны.

О том, что на острове завязался бой и что Вазгена серьезно ранили, Настя узнала лишь во второй половине следующего дня. Эту нерадостную весть принес ей Кирилл Смуров.

Состояние раненых матросов оказалось менее тяжелым, чем Вазгена. Его немедленно прооперировали, извлекли из тела три пули, после чего положили в палату, где властвовала военврач, лейтенант медицинской службы Лежнёва, высокая молодая женщина в роговых очках, с бесследно убранными под колпак волосами. Вересова она, казалось, невзлюбила с первого взгляда и держалась с ним чрезвычайно официально и неприступно.