– Сэм, что такое? – спросил Хондо без капли злости. Он никогда не кричал на меня и не грубил всерьез. Я был очень благодарен ему за это, – У меня есть самая важная новость в моей жизни! – сказал он, перелезая через не полностью открывшеюся дверь, – Я уже час ищу тебя, если бы не знал где ты можешь пропадать, то уже начал бы беспокоится.

Он подошел ко мне и сел справа, там, где стоял ром. Он удивительно посмотрел на него, а потом взял и сделал пару глотков. На нем как всегда, не застегнутый красный кафтан до колен с белыми манжетами и подолами.

– Ух… Хороший, – он осмотрел бутылку, на этикетке которой была белая звезда лежащая на толстой красной линии, – Ну конечно, картанский. Еще и «Карт-Рум». А ты знаешь толк в ромах!

Он еще раз отпил, потом поставил бутылку и посмотрел на меня. Я же все еще пялился на звезды.

– Меня взяли на «Грифон», из бригады Лариса! – сказал радостно. Оно и понятно, он то хотел быть на корабле и участвовать во всяких пиратских баталиях. Хондо радостно вздохнул – Я и не помню, когда последний раз был так счастлив.

Он легко засмеялся от радости. У меня же радость была только в голове. Да, я был очень рад за него, но во мне было слишком много грусти и тоски, чтобы улыбнуться. И вот, он перестал смеяться и пристально посмотрел на меня. Я знал вопрос.

– Хондо, я так больше не могу. Я не могу больше сидеть на этом гнилом куске метала и зарабатывать тем, что мою ангар, – сказал я, посмотрев на его коричневое и твердокожее лицо, покрытое неглубокими и сильно виляющими линиями, как и у каждого карсиянца. Что-то вроде немного тупых и очень маленьких шипов было у него по краям челюсти, по три в ряд на обеих сторонах и изогнутые вперед. А кожу вокруг левого глаза украшал белый рисунок, что-то вроде пламени, это была такая традиция. На голове у него, как обычно, большой темно серый берет, который спадал на левую сторону. Он посмотрел на меня темно-зелеными глазами.

–Я знал, что ты когда-то скажешь это, – начал он после минуты молчания.

Я снова повернулся к окну.

– Ну и что ты предлагаешь? – спросил он.

– Я не знаю…

Он задумался.

– Значит, пришло время, когда наши пути расходятся, – Хондо сделал еще несколько глотков рома.

Я посмотрел на него ошеломленным взглядом – «Расходятся? Как это?».

– Ты не хочешь сидеть на «Касинии», а я хочу служить на флоте. Вот тут мы и расходимся.

– Но как же…

– Дружба? Я думаю, нашей дружбе не страшны расстояния. Если хочешь – улетай, куда душа желает, я помогу с переездом. Только пообещай, что мы будем видеться часто… очень часто, раз в неделю минимум.

Я смотрел на Хондо, и меня начала наполнять радость. Я рад что ситуация решилась и Хондо был не против. Я обнял его.

– Хо-хо, полегче. Пол пузыря всосал и тебя так понесло? Ну ты даешь. Но ты же все равно хочешь улететь, да?

– Угу, – сказал я ему в плечо.

– Ну тогда как хочешь. Все же ты у меня уже взрослый, и можешь сам решать как тебе жить. Двадцать лет как-никак. Но запомни – раз в неделю. Минимум!

– Эй, ты что спишь?

– Ну ты даешь.

В кабине нависла тишина, и, неожиданно, разбавить ее решил Тир.

– А как вы потеряли ногу?

Все воспоминания моментально испарились из головы. Мысли заполонил утренний кошмар.

Война.

Я не люблю ее вспоминать. Особенно при тех, кто не понимает каково это. Хотя внутри еще горело желание вернуться. Иногда жить скучной гражданской жизнью надоедало, даже с преступным миром Дернада. Иногда снова хотелось чувствовать адреналин в крови. Хотелось чувствовать тяжесть снаряжения. На войне все проще, там есть приказ, и ты его должен выполнить. Хоть ценой своей жизни. Возможно, я так рассуждаю, потому что мне действительно не хватает войны? Или мне просто уже нечего терять?