– Ого, – удивился я, – Серьезно сменилась ситуация со времени моего отлета.

«А ведь Хондо с раннего детства мечтал стать пиратом и грабить конвои»

– Вы когда-то жили на «Кассинии»? – робко поинтересовался Тир.

– Можно на «ты», я не настолько старше тебя.

– Мне двадцать три.

– А мне двадцать восемь.

– Хорошо, – неуверенно протянул он, – Ты раньше жил на «Касинии»?

– Да, мы с Хондо выросли вместе. Хотя родились мы на другой станции, на «Вилинии». Знаешь?

Тир кивнул.

– Мы родились там, а потом когда мне было десять, мы переправились на «Касинию», там можно было хорошо заработать, да и Хондо мечтал работать на корабле и стать пиратом.

– В десять лет? – удивился Тир, – Не слишком рано для переселения?

– Хондо с самого начала был без родителей, он жил приюте. А я… – неожиданно для себя я запнулся.

Не хотелось снова вспоминать о родителей. Не хотелось снова вспоминать о той жизни.

– Я тоже был в приюте. Поэтому мы и улетели из «Вилинии».

Тир понимающе кивнул. Хорошо, что он скромный и не заглядывает в душу.

– На «Касинии» мы начали работать везде, где нас только брали, – продолжил я, – Когда подросли, то даже были смотрящими за грузом, когда работали на корабле контрабандистов. Тогда же я увидел всю систему Делос.

Накатились приятные воспоминания. Мне действительно нравилось путешествовать. Я помню, как часами мог смотреть на звезды, сидя у окна станции. Мне так нравилась профессия исследователя. Сколько разных систем и планет можно посетить. Сколько существ можно увидеть. Сколько открытий прячется в неизвестных частях Млечного Пути. В детстве, до перелета на «Кассинию», я мечтал, что буду путешественником, исследователем, который будет покорять звезды и называть планеты. Такая красивая, и в целом осуществимая мечта. Но ее разрушили мои родители. Они сдали меня в детдом.

«Снова плохие воспоминания»

Я прочистил горло, пытаясь избежать их. Пытаясь не вспоминать как в восемь лет, после смерти отца, мать сдала меня в приют и укатилась куда-то со своим новым любовником. Пытался снова забыть ее серые глаза. Такие красивые, но такие мне ненавистные.

– А как получилось, что вы с Хондо расстались? – поддерживая разговор, спросил Тир.

Я оторвался от воспоминаний и вернулся к тиреанцу.

– Так получилось, – просто ответил я, а Тир кивнул.

Я не хотел полностью изливать душу, не зная кому. Поэтому замолчал. Хотя воспоминания сами воспроизвели в памяти тот момент…

Я сидел на прохладном полу и смотрел в огромные и толстые ламантовые окна, которые использовались на всех станциях чтобы сделать окна или что-то в этом роде – обладали нужной прочностью. За окнами, в пространстве космоса были разбросаны белые точки звезд, завораживающие своим светом и масштабом.

«Миллионы, нет… миллиарды звезд. И на орбите почти каждой есть планеты. Самые разные, с разною живностью на ней. Да и звезды бывают разные. Гиганты, карлики; красные, желтые, синие. Меня так тянуло к ним… Это все пространство, оно как бут-то призывало меня к себе. И я был не против…»

Я отпил немного рома. Это был отличный золотой картанский ром. Он хорошо пьянил. Звезды и ром. Кайфовая смесь.

«Почему я заперт здесь? Почему я должен сидеть на этой загнивающей и страдающей от коррозии станции? Я не хочу… я хочу к звездам. Я лучше буду в холодном космосе, чем на этом вонючем куске метала. Но я не могу… Что меня здесь держит? Хондо? А что он скажет? Я не могу просто бросить его, он же меня не бросил… А он же хочет сидеть тут, и грабить конвои. Но я не хочу грабить. Я хочу к звездам».

Тут кто-то со страшным скрипом открыл дверь – из-за того что на мостике не было электроэнергии, дверь приходилось открывать руками. Я не повернулся. Я знал кто это.