Молодого человека звали Рий Эспарт. Он происходил из древнего рода и после смерти отца воспитывался в военной школе города Рес, пока король, по непонятной для приближенных прихоти, вдруг не пожелал видеть Эспарта при себе. Приближенных это удивило, но властелина страны не принято было спрашивать о причине его капризов.

Внимательный взгляд из-под темных разлатых бровей, энергичное и смелое лицо со слегка восточными чертами делали юношу похожим на изображения со старинных фресок, сохранившихся кое-где в развалинах погибших городов.

– Драгоценная древняя кровь течет в жилах этого молодого человека, – прошептал сидящий рядом с Рулой ученый советник Шуга. – Посмотри на линии его лба и затылка! Какая прекрасная лепка! Он далеко пойдет!

– Если не остановят! – усмехнулся Рула. – После смерти короля, да продлят боги его дни, такое начнется! Наши патриции не допустят к власти чужака, будь он даже сыном бога.

Он покосился на сидевшего с другой стороны от него красивого, надменного Гэрта Лораса, молодого царедворца, одетого с большой роскошью и вкусом. Тот, похоже, был не в духе, и лишь при взгляде на прибывшую с королем юную амазонку лицо его заметно прояснялось. Девушка этого не замечала, – она была увлечена разговором с Рием Эспартом.

Вскоре запели трубы, и открылась высокая боковая дверь. Семь закутанных в покрывала таинственных воительниц-амазонок вошли в пиршественный зал. Законы ордена позволяли им открывать только нижнюю часть лица. Полумаски различной формы и материалов, от блестящего шелка до драгоценных металлов, скрывали лица, в прорезях полумасок таинственно мерцали глаза. Воображение присутствующих дорисовывало скрытые под масками черты воинственных дев, наделяя их, возможно, большей красотой, чем та, которой они обладали.

Амазонки не могли иметь обычную семью. Только в Ночь целующихся лун, великий праздник начала лета, им дозволялось избрать возлюбленного и подарить ему себя. Мальчики, родившиеся от таких союзов, воспитывались в доме отца и вольны были выбирать в жизни любую дорогу. Девочки принадлежали матери и почти всегда становились амазонками. Тайные боевые искусства, передающиеся из поколения в поколение, делали воительниц почти неуязвимыми в бою и страшными для врагов. Они пользовались почетом и уважением, – успех в войнах с кочевниками во многом был достигнут благодаря им.

Старшая из вошедших, высокая, статная Аланта, поклонившись, заняла место за столом по левую руку от короля. Остальные сели рядом с нею. Подозвав девушку, прибывшую с ним на корабле, король представил ее как Эльор, дочь своего давно умершего младшего брата и прославленной амазонки Эрнаи. Пока король не пожелал видеть племянницу при дворе, она жила у матери в Стране островов.

– Бедная девочка, – рассказывал король, – чуть не погибла. Корабль, на котором она плыла, пошел ко дну. На шлюпке спаслись только она и несколько моряков. Если бы не наш бриг, подобравший их милях в пятидесяти от Варгоса, они, возможно, уже покинули бы этот мир.

– Прошу тебя, госпожа, – обратился он к Аланте, – не оставь своим вниманием девочку. Мать обучила ее всему, что знает и умеет сама, но, возможно, этого недостаточно.

Король кивнул слуге, и тот с поклоном протянул Аланте запечатанный свиток.

– Вот письмо, которое она написала тебе. Мне было адресовано другое, вместе с нашим фамильным кольцом, что брат подарил когда-то Эрнаи.

Эльор с улыбкой поклонилась Аланте. Быстрая в движениях, пластичная и гибкая, она держалась, казалось, с прирожденным достоинством и тактом.

– Я рада быть полезной дочери Эрнаи! Но, думаю, мать уже научила тебя всему, что должна знать и уметь амазонка, – сказала Аланта, приветливо глядя на девушку.